Билет в Зазеркалье

Инна наблюдала за тем, как шли переговоры, как часто француз воздевал к потолку руки и исторгал французские ругательства, переходя затем на смешной русский. Затем она, подойдя к Геннадию и взяв его под руку, мило произнесла:

— Месье, разве вам не жаль меня — тут так холодно! Давайте скорее все завершим. Приезжайте к нам на Рождество. Папа будет очень рад. Как и тому, что вы предложили честную цену.

И, целуя замершего Геннадия в щеку, с улыбкой добавила:

— Вы ведь предложили честную цену?

Когда сделка была завершена и французы, получив от Геннадия сумку с наличностью, дважды пересчитав ее, наконец покинули складское помещение, оставив их наедине в ящиками, полными элегантных бутылок, молодой человек, сорвав с шеи кашемировый шарф, подбросил его к потолку, к которому француз столь часто воздевал руки, и заявил:

— Он сбавил почти половину! Я исходил, что максимум двадцать процентов. Ты — просто прелесть, Нинка!

И поцеловал ее в щеку.

Чувствуя внезапную неловкость, Инна отступила на шаг, взяла бутылку, покрутила ее в руках и спросила:

— И что это такое?

— Контрабандное эксклюзивное французское шампанское, — сказал Геннадий. — Французики, видимо, имея свои криминальные каналы у себя в стране и получая его по дешевке или, не исключено, перекупая у ворья, подрабатывают тем, что дипломатической почтой привозят его в Союз и тут из-под полы приторговывают. Я же решил взять сразу большую партию, потому что у меня есть один человечек, который отправит ее в Закавказье ценителям раритетных французских напитков, те готовы целое состояние за него выложить!

— Выпьем за успех? — спросила Инна.

Геннадий, посмотрев на часы, ответил:

— Только после второй сделки, Нинка! Нам еще в область ехать…

Они отправились в путь и прибыли на место оговоренной встречи: полуразрушенную церковь. Озираясь, Инна вышла из автомобиля и, потирая руки, спросила:

— А «Вия» случаем не тут снимали?

Ситуация повторилась, только на этот раз Инне предстояло развлекать работника колумбийского посольства, сеньора с пышными усами и громадным носом с горбинкой. По-испански Инна понимала чуть-чуть, однако колумбиец неплохо владел русским.

То, что на этот раз лежало в ящиках, Инна не видела, однако понимала, что речь идет опять о чем-то ценном.

Как и в случае с французом, Инна упомянула «своего» отца, и колумбиец тотчас рассыпался в комплиментах. Инна сразу сказала, что они с Геннадием планируют пожениться и что «ее папа», вне всяких сомнений, будет рад увидеть друга из Южной Америки на этом торжественном мероприятии.

— О, сеньорита, у вашего дона отца прелестная, поистине прелестная дочь! Он ведь вас очень любит?

Инна, мило улыбнувшись, ответила:

— О да, сеньор. Да так, что оторвет любому голову и откусит нос, если, к примеру, поймет, что его семье не выказывается должного уважения.

Колумбиец при этих словах схватился за собственный нос.

Наконец сделка была завершена, и они с Геннадием остались одни в полуразрушенной церкви. Инна, подошла к Геннадию, склонившемуся над одним из ящиков.

— Ой, а что это такое? Фрукты, что ли?

Она взяла что-то круглое и темное в руки — и едва не выронила.

Это была граната.

— Это что, оружие? — спросила она, оправившись от шока.

А Геннадий, забрав у нее гранату и осторожно положив обратно в ящик, заявил:

— Ну да. У них хорошие каналы с повстанцами в своей стране. И они их оружием снабжают, тоже, кстати, по каналам дипломатической почты. У нас покупают, туда пересылают. Кстати, предлагали еще и наркоты, которую они к нам везут, чтобы на оружие обменивать, но я таким не занимаюсь.

— Ну да, ты же у нас с принципами! — усмехнулась Инна. — Но извини, одно дело покупать контрабандное шампанское, а совсем другое — гранаты! Что ты будешь с ними делать?

— Есть у меня кое-кто… — ответил уклончиво Геннадий.

Инна, отойдя от греха подальше от ящиков с опасным содержимым, уселась на кирпичный выступ и сказала:

— А теперь я хочу свои деньги. Я свою часть договора выполнила, цену сбила, причем значительно.

Геннадий, вытаскивая бутылку шампанского, прихваченную им с места заключения первой сделки, ответил:

— Не отрицаю. Колумбиец, усатый жмот, уступил только двадцать пять процентов. Ну хотя бы так! А деньги ты свои получишь, как я только товар реализую.

— И когда это будет? — настороженно спросила Инна, а Геннадий, откупоривая бутылку, пояснил:

— Шампанское — послезавтра, а гранаты — в конце недели. Гонорар получишь сразу после реализации шампанского. Я даже по случаю того, что все прошло без сучка без задоринки, готов накинуть тебе бонус, Нинка… Черт!

Он открыл бутылку, однако оттуда, вопреки его ожиданиям, не ударила струя шампанского, а вместо этого в нос ударил резкий запах. Осторожно понюхав горлышко, Геннадий в полной растерянности произнес:

— Но ведь это… Не шампанское!

Инна, забрав у него бутылку, понюхала, но этого, собственно, и делать было не нужно: даже на расстоянии нескольких метров чуствовалось непередаваемое уксусное амбре.

Плеснув из бутылки на пол, Инна произнесла: