Билет в Зазеркалье

Геныча, который давно topdog — огромный, зубастый и безжалостный.

И он готов в любой момент впиться в глотку опостылевшей жене.

Но если она не знала, куда похитители увезли ее сына, то следовало установить, кто его похитил — и это выведет на Женечку.

Кто-кто… Геныч! Похищение сына было выгодно только ему. И после акции устрашения, когда ей провели экскурсию по подмосковному санаторию для элитных психов, он решил нанести удар по Женечке. Не подозревая, что Инна уже приняла решение согласиться на все его условия.

Что же, супруг, выходит, поторопился.

Потому что теперь она приложит все усилия, дабы вызволить Женечку, а когда это произойдет, нанесет Генычу ответный удар.

Нет, не просто нанесет ответный удар, а уничтожит его подчистую.

Тимофей, закончив утешать Милу Иосифовну (а на самом деле прекратив с ней ворковать), подошел к Инне.

— У меня имеются кое-какие связи, — сказал он. — Я могу узнать, что произошло и…

Инна, борясь с тем, чтобы не плюнуть ему в лицо, сдержанно кивнула:

— Да-да, конечно, узнай.

Если они разыгрывали перед ней спектакль, то и она будет морочить им головы.

Потому что у нее только одна цель: найти Женечку.

Они все вместе вернулись к подъезду, в котором находилась квартира Милы. Инна размышляла о том, стоит ли возвращаться в берлогу толстухи. Она заметила, как та, немного отстав, кому-то звонила.

— Что-то новое? — спросила Инна саркастически, а бухгалтерша, дернувшись, ответила:

— Да нет, я подруге звонила, сказала, что сегодня не приеду, а то обещала. Но разве теперь до этого? Мы сейчас все пойдем ко мне, я напеку блинчиков, попьем чай, успокоимся…

Олеся завопила на всю улицу:

— Попьем чай?! Успокоимся?! Мила, ты в своем уме?! Женечку похитили, а ты блинчики печь намереваешься!

Тимофей решительно прервал ее:

— А что, у тебя имеются иные предложения? Разве лучше мотаться по улицам в надежде, что случайно нападем на след похитителей? Нам требуется холодная голова и олимпийское спокойствие…

Инна внутренне усмехнулась — что же, этот предатель прав: им требовалась холодная голова и олимпийское спокойствие.

Точнее не им, которые работали на Геныча и разыгрывали по его приказанию этот дешевый фарс, а ей.

Исключительно ей самой.

— Уверен, что предложение Милы Иосифовны самое рациональное, — продолжал Тимофей, чему Инна ничуть не удивилась — они ведь заодно. — Похитители, уверен, сами выйдут на связь, потому что они ведь преследуют определенные цели…

Инна отвернулась, понимая, что еще немного, и набросится на этого лицемера с кулаками.

И она бы набросилась, если бы в этот момент не завибрировал ее мобильный.

Номер был не определен.

— Да! — произнесла Инна, принимая звонок и отходя как можно дальше от Тимофея и Милы, которые бросали в ее сторону тревожные взгляды.

— Добрый вечер, Инна Евгеньевна, — услышала она знакомый голос, от которого ее передернуло. — Как ваши дела?

Это был тот же самый тип, который выдавал себя за пособника братьев Шуберт и сегодня сопровождал ее в подмосковной клинике.

— Где мой сын? — спросила Инна, отлично понимая, что тип за этим и звонит.

— Там, где ему хорошо. Вы не беспокойтесь, с ним ничего плохого не произойдет. Пока…

Сжимая мобильный в руке, Инна зажмурилась. Ну что же, они разбудили в ней зверя, пусть пеняют на себя.

— Вы хотите его получить обратно? Уверяю вас, мы не будем этому препятствовать! Более того, будем всячески это приветствовать.

— Что вам надо? — спросила Инна. Судьба обладала хорошим чувством юмора: Геныч похитил Женечку тогда, когда она была готова согласиться на его «щедрые условия». А теперь, что бы он ни делал, она из принципа наложит вето.

— Это не нам надо, Инна Евгеньевна, а вам. Исключительно вам. Обещаем, что ваш сын вернется к вам еще до истечения этого долгого летнего дня. Вам надо только кое-что подписать, и дело в шляпе.

Она ничего не подпишет, но им об этом знать вовсе не обязательно.

— Да, подпишу. Все, — сказала она. — Где и когда?

Собеседник восхитился:

— Вот это, что называется, хватка настоящей деловой женщины! Что же, приезжайте часикам к десяти вечера в загородный особняк Геннадия Эдуардовича. Он будет вас ждать. Как и ваш сын. Подпишете, заберете мальчика — и все будет хорошо.

Хорошо… О, как же хорошо будет, когда она поквитается с Генычем!

— Только приезжайте одна, Инна Евгеньевна. Хотя к чему я это говорю — ведь мы все равно контролируем каждый ваш шаг. Недаром наши люди рядом с вами.

Инна уставилась на о чем-то шептавшихся Милу и Тимофея. Ну да, люди Геныча ни на мгновение не выпускали ее из поля зрения.

— Так вы поняли, Инна Евгеньевна? Никаких импровизаций, иначе ваш сыночек…

Голос рассмеялся, а Инна, дав себе слово, что обладатель этого мерзкого баритона понесет заслуженное наказание, как и Геныч, ответила:

— Не дура. Приеду. Готовьте документы.

И положила трубку.