Билл, Герой Галактики: Последнее злополучное приключение

– Может быть. – Билл хмыкнул и уставился в небо над головой. – Пожалуй, я прячусь от дождя.

– Да ты, никак, спятил? Дождя ведь нет и в помине!

– Все равно, с неба падает всякая дрянь, а мне жутко не хочется, чтобы она валилась на меня.

– Выходит, ты один из нас?

Билла окружила целая толпа. Люди принялись пожимать ему руку, хлопать по плечам, словом, наперебой выказывать дружеские чувства.

Биллу доводилось и раньше попадать в такой переплет, когда каждый норовит объясниться в любви; обычно это случалось в барах, а компанию составляли те, кто находился в изрядном подпитии. Впрочем, он решил не спешить с выводами, поскольку ничуть не стремился ни затевать стычку, ни покидать уютное убежище.

– Один из кого? – уточнил он.

– Из тех, кто уклонился от призыва.

– Что-то новенькое, – пробормотал Билл, не ведавший ни сном ни духом, что на Вырви-глазе, оказывается, существует такая вещь, как призыв в армию.

– Реформа президента Гротски, – объяснил мужчина, который, по-видимому, являлся предводителем ватаги пройдох. – Раз демократия спасена, все как один должны защищать с оружием основные демократические свободы. Поэтому в армию забирают всех подряд, от восемнадцати до тридцати пяти. Нас учат беспрекословно повиноваться, потому что иначе отстоять независимость невозможно.

– Точно, – согласился Билл. – Разумная мысль.

– Мы поддерживаем своего президента, однако расходимся с ним в идеологических тонкостях, ибо вовсе не горим желанием превратиться из людей в кровавую мешанину.

– Разумно, – повторил Билл с одобрением в голосе.

В амбаре установилась искренняя, дружеская атмосфера. Еще бы – никто не собирался выдавать кого бы то ни было властям, а власти, по всей вероятности, не могли добраться до укрытия по причине бомбардировки, которая и не думала прекращаться. Грохот разрывов свидетельствовал о том, что имперские корабли методично, со знанием дела, продолжают засыпать поля, плантации клубники и посадки кольраби бомбами, которые превращают пажити в безликую бурую массу.

Как ни странно, череда взрывов служила как бы музыкальным сопровождением неторопливой приятельской беседы.

Внезапно сквозь щель под плитой в убежище проникла темная фигура. Человек осторожно выпрямился, и Билла вдруг захлестнуло волной панического ужаса.

– Добрый день, – поздоровался незнакомец.

– Как это вас не задело? – спросил Билл, убедившись, что остальные не намерены подавать голоса.

– Привычка.

Билл вскочил, отпихнул незваного гостя, продрался сквозь щель, но не добежал и до середины амбара, как очутился в окружении людей в форме, которые навели на него свои бластеры и защелкали предохранителями.

Герой Галактики замер.

Его примеру последовали все прочие; правда, они остановились не раньше, чем повалили Билла наземь, прямо в кучу навоза.

Незнакомец, которого едва не затоптали, выбрался из укрытия, отряхнулся и достал из кармана пластиковую карточку.

– «Приветствую вас, – прочитал он. В ответ раздался дружный стон. – Ваш демократически избранный президент и верные ему представители Генерального штаба рады встрече с поборниками свободы и демократии. Во имя сохранения важнейших прав и свобод личности вы зачисляетесь в армию независимости планеты Вырви-глаз!» – Он сунул карточку обратно в карман. – Вопросы есть?

Кто-то поднял руку. Сверкнуло пламя, и в ладони смельчака возникла сквозная дыра.

– Перевяжите рану. Еще вопросы будут?

Молчание подтвердило, что всем все понятно.

Занятия в лагере имени Хинлайна[11] не доставляли Биллу ровным счетом никаких хлопот. Единственное отличие этого лагеря от всех прочих, в каких довелось побывать Герою Галактики, состояло в том, что он располагался под землей, на месте бывшего бульвара. А так – все та же муштра, к которой Билл привык настолько, что мог выполнять все команды даже во сне, чем, собственно, и занимался.

Офицеров особенно поразило его умение маршировать, не просыпаясь ни на секунду. Они поняли сразу: вот человек, который знает, что делает.

Состоялось совещание командиров, на котором приняли решение, что обладатель такого таланта и таких клыков заслуживает непременного поощрения.

В результате Билл сделался сержантом вырви-глазнийской армии.

Повышение в чине пришлось ему весьма и весьма по душе. В любой армии сержанты прежде всего наблюдают за солдатами, а в боевых действиях участвуют лишь в случае крайней необходимости. Если не считать офицеров, то получится, что сержанты работают меньше, чем кто бы то ни былo другой. Кроме того, у них есть свой клуб. Вдобавок воинская культура на Вырви-глазе достигла таких высот, что в сержантском клубе подавали настоящее пиво, а вовсе не то эрзац-пойло, которым поили имперских солдат. В общем, Билл был доволен тем, как повернулась судьба.

Однако что-то его беспокоило – то ли угрызения совести, то ли неутоленное любопытство, а может быть, рези в животе по причине съеденного накануне вечером хаггиса.[12]