Билл, герой Галактики (Сборник американской фантастики)

— Гиды только для офицеров, — слабо оборонялся клерк и громко икнул, когда стальной, похожий на толстый прут палец ткнул его в живот.

— Можешь считать нас за офицеров, — вздохнул сержант. — Мы не возражаем.

Стуча зубами, клерк заказал Гида, и маленькая железная дверца в дальней стене со стуком отворилась. У Гида было цилиндрическое цельнометаллическое тело, укрепленное на шести ошиненных колесах, голова, похожая на голову гончей, и пружинный блестящий хвост.

— Ко мне! — скомандовал сержант, и Гид кинулся к нему, высунув изо рта красный пластиковый язык и издавая механическое пыхтение, слегка заглушаемое стуком шестеренок внутри. Сержант взял конец печатной ленты и быстро набрал код 1457-Д, К-9, 823-7, 492, ст. 34, 62 на кнопках, расположенных на голове Гида. Тот звонко тявкнул несколько раз, красный язык исчез, хвост напрягся, и Гид помчался по коридору. За ним последовали и ветераны.

Им потребовалось больше часа, чтобы с помощью бегущих дорожек, эскалаторов, лифтов, пневмокаров, пешего передвижения, монорельсовых дорог, движущихся тротуаров и столбов для скольжения с этажа на этаж достичь, наконец, комнаты № 62. Еще сидя на скамеечке бегущей дорожки, солдаты прикрепили цепи своих Поэтажных Планов к поясным ремням, поскольку даже Биллу стала ясна истинная ценность путеводителя в этом городе, охватывающем целый мир. У двери 62 комнаты Гид трижды пролаял и умчался на своих колесах прочь, прежде чем они успели его схватить.

— Впредь надо быть половчее, — сказал сержант. — Эта штука дорогого стоит. — Он пнул ногой дверь, она распахнулась и явила их взорам толстого мужчину, который сидел за письменным столом и орал в видеофон.

— Плевал я на ваши извинения! Из извинений шубу не сошьешь! Все, что мне известно, это что существует график съемок, что простаивают готовые к работе камеры и что главных действующих лиц нет как нет! Я задаю вам вопрос, и что же я слышу в ответ… — Он поднял глаза и завопил: — Вон! Убирайтесь вон! Что вы, не видите, что я занят?!

Сержант протянул руку, схватил видеофон, шваркнул его об пол и растоптал в пыль дымящиеся мелкие осколки.

— Здорово ты насобачился добиваться внимания, — сказал Билл.

— Два года непрерывных боев заставят насобачиться. — ответил сержант, громко и страшно скрипнув зубами. — Мы прибыли, Ратт, что нам делать дальше?

Расшвыривая обломки видеофона, Ратт шагнул вперед и резким движением открыл дверь возле письменного стола.

— По местам! Дать освещение! — заорал он, и тут же поднялся невообразимый шум и вспыхнули ослепительные софиты. Прибывшие за наградами ветераны робко проследовали за Раттом в эту какофонию звуков, многократно усилившуюся после распоряжений режиссера. Камеры на моторизованных тележках и кранах ползали по залу вокруг съемочной площадки, боковины и задник которой изображали перспективу тронного зала. Гонимые визгливыми приказаниями режиссера, стада придворных и высших воинских чинов заняли положенные им места у трона.

— Он обозвал их кретинами, — в ужасе прошептал Билл. — Его же расстреляют за это!

— Ну и осёл же ты все-таки, — сказал бомбардир, сматывая провод со своей правой ноги и подключая его к розетке для подзарядки батарей. — Неужто ты полагал, что для такого дела будут тревожить настоящих придворных?

— Времени до прибытия Императора у нас хватит только на одну репетицию, так смотрите же, чтоб без помарок у меня! — Режиссер Ратт вскарабкался на императорский трон и уселся там поудобнее. — Я буду Императором. Теперь вы, виновники торжества, ваша задача самая простая, и я не хотел бы, чтобы вы эту роль провалили! Времени для дублей у нас не будет. Вы станете вот здесь, на этом месте, в ряд, и, когда я скажу «Моторы!», вы замрете по стойке смирно, как вас учили, ведь не зря же вы жрали хлеб налогоплательщиков. Эй, ты — парень слева — ну, тот, что встроен в клетку для попугая, выключи свои треклятые моторы, ты же нам забьешь всю звуковую дорожку! Только скрипни мне еще разок тормозами, и я тебя тут же обесточу! Внимание! Вы обязаны стоять смирно, пока не услышите свою фамилию, после чего вы делаете шаг вперед и снова застываете в неподвижности. Император нацепит на вас ордена, тогда вы отдаете честь и, бросив руки по швам, делаете шаг назад. Все поняли, или это слишком затруднительно для ваших крохотных, набитых высшими знаниями мозгов?

— А почему бы тебе не увеличить их объем? — рыкнул сержант.

— Очень остроумно! Ну, ладно, попробуем, как оно пойдет…

Они успели прорепетировать всю церемонию дважды, когда наконец, раздался душераздирающий рев труб и шесть генералов с пистолетами — генераторами лучей смерти на взводе вошли в зал двумя шеренгами и встали спиной к трону. Все незанятые в сцене, все операторы, механики и даже сам режиссер Ратт низко склонились, а ветераны вытянулись в струнку. Император прошаркал тяжелой походкой к помосту, взобрался на него и уселся на трон.

— Продолжайте… — сказал он скучным голосом и негромко рыгнул, прикрыв рот ладонью.