Билли Батгейт

Поездка была недолгой, мы просто повернули за угол к национальному банку Онондаги, который представлял собой узкое здание из известняка, с двумя длинными зарешеченными окнами и колоннами, поддерживающими треугольную каменную крышу над центральным входом. Микки остановился на противоположной от банка стороне улицы, и мы все принялись разглядывать это здание под шум мотора.

— Мне довелось однажды встретиться с Элвином Пинкусом, который работал с Красавчиком Флойдом, — сказал Лулу. — Прекрасно сейфы колупал.

— Да, и где он сейчас? — откликнулся мистер Шульц.

— Какое-то время они неплохо жили.

— Ты сам подумай, Лулу, — сказал мистер Шульц. — Зачем добывать деньги в том единственном месте, где они надежно спрятаны под замок? Глупо. Все это бандитское дерьмо далеко в стороне от основного экономического русла, — сказал он, похлопывая по чемоданчику, лежавшему на его коленях. — О'кей, леди и джентльмены. — С этими словами он вышел из машины и подержал дверцу для мисс Дрю и для меня.

Я понятия не имел, какая роль мне уготована. Когда мы вышли из машины, мисс Дрю со словами «Подожди минутку» поправила мне галстук. Я инстинктивно отшатнулся.

— Будь хорошим мальчиком, — сказал мистер Шульц. — Я знаю, это трудно.

Ботинки уже натерли мне мозоли на пятках, а проволочные дужки металлических очков царапали за ушами. Я, конечно, забыл купить книгу, как мне велел мистер Берман, поэтому в последний момент схватил Библию, которую и держал теперь в левой руке. Мою правую руку сжимала мисс Дрю, с которой мы переходили улицу следом за мистером Шульцем.

— Ты хорошо выглядишь, — сказала она.

Мне было противно, что даже на высокой подошве я все равно был ниже ее, да и мистер Шульц тоже. — Это комплимент, — добавила она, — так что можно не хмуриться. — Ей было очень весело.

Нас провели мимо зарешеченных будок кассиров во внутреннее помещение, президент банка встал из-за стола и тепло потряс руку мистера Шульца, хотя глаза его в это время холодно оценивали всех нас. Это был осанистый мужчина с большим вторым подбородком, который висел пустым мешочком под нижней челюстью, а когда президент начинал говорить, двигался, как водяной насос. За его спиной виднелась открытая дверь и стальные ворота, ведущие в комнату, которая служила большим сейфом со множеством ящиков, похожих на почтовые.

— Очень хорошо, — сказал он после представлений, мистер Шульц назвал меня вундеркиндом, а мисс Дрю — моей воспитательницей. — Садитесь, пожалуйста, нам в нашем маленьком городе не часто приходится принимать столь знаменитых людей. Надеюсь, что вам здесь понравится.

— О да, — сказал мистер Шульц, начиная расстегивать лямки чемоданчика. — Для нас это летний отдых в деревне.

— Да, именно деревенским отдыхом мы и славимся. Купание, форель в чистых ручьях, девственный лес. — В этот момент он бросил быстрый взгляд на скрещенные ноги мисс Дрю. — С вершин наших холмов открываются прекрасные виды, если вы, конечно, любите пешие прогулки. Воздух у нас превосходный, — сказал он и рассмеялся, будто в его словах было что-то забавное, а потом продолжал молоть такой же вздор, все время поглядывая на чемоданчик, который мистер Шульц открыл, слегка наклонил, а потом резким движением опустил на стол, отчего несколько пачек долларов соскользнуло на большую зеленую конторскую книгу. И в этот миг поток слов изо рта президента иссяк, хотя насос еще некоторое время не мог захлопнуть нижнюю челюсть.

Я никогда еще не видел столько денег, но, в отличие от банкира, никакого удивления не обнаружил. Мистер Шульц сказал, что хотел бы открыть счет на пять тысяч долларов, а остальное поместить на хранение в сейф. В следующее мгновение вызвали старую секретаршу, и они с президентом, посуетившись, ушли пересчитывать добычу, а мистер Шульц тем временем сел на прежнее место и прикурил сигару, которую взял из увлажнителя на столе банкира.

— Малыш, — сказал он, — ты заметил, сколько касс открыто в этом заведении?

— Одна?

— Да. Один седой кассир сидит и читает газету. Друзья Лулу не встретили бы здесь даже охранника у двери. Ты знаешь, каковы активы этого типа? Закладные нищих фермеров. Он целыми днями рассылает извещения о просрочке выкупа и распродает графство Онондага по десять центов за доллар. Можешь мне поверить. Он будет лежать ночи без сна, думая о наличности, хранящейся в заказанном мною сейфе. О том, что за нею стоит. Даю ему неделю, ну, десять дней. И он обязательно позвонит.

— И ты клюнешь на все, что бы он ни предложил, — сказала мисс Дрю.

— Ты чертовски права. Перед тобой защитник всех бедных девушек этой дыры. — Он застегнул пиджак своего темного костюма и отряхнул воображаемые пылинки с рукавов. Взял в рот сигару, наклонился и поправил носки. — Вот закончу здесь дела и выставлю свою кандидатуру в конгресс.

— Я хочу поговорить совсем о другом, если ты, конечно, не будешь дуться и злиться, — сказала мисс Дрю.

— Что? Нет. Опять я что-то не так сказал?

— Вундеркинд.

— Ну и что?

— Ты хоть знаешь, что это слово означает? Не хороший мальчик, как ты, наверное, думаешь, а гениальный ребенок.