Виковский. Не я это начал. Почему Эпштейн считает себя выше других и не выполняет приказы? Я больше не буду делать сто выжиманий из-за каког-то идиота. Если он не изменит своего поведения, я изуродую его рожу, и не посмотрю, какой у него нос — еврейский или нет.
Карни. Прекратите. Увидел Туми.
Туми. Что за чертовщина? Что здесь происходит?
Хеннеси. Ничего, сержант.
Туми. Как ничего? Я слышал какие-то угрозы, крики. Кто-то обещал изуродовать рожу представителю национального меньшинства? И ты еще говоришь мне, что здесь ничего не происходит?
Хеннеси. Да, сержант.
Туми, Сначала выспись… паренек, а потом отвечай. А чтобы сон у тебя был крепким, тебе надо как следует поработать на ночь, чтобы почувствовать усталость; а потому СТО ВЫЖИМАНЙЙ! На пол, собачья морда, считай, чтобы я слышал!
И если я еще услышу в вашем взводе расовую перебранку, то какому-то безмозглому подонку придется выгребать чайной ложечкой коровье дерьмо. Особенно, если я такое услышу от поляка! ГАСИТЬ СВЕТ!
Юджин.
Единственному человеку, вероятно, сейчас было хуже, чем мне — это Хеннеси на полу. ХЕННЕСИ
Туалетная комната. СЭЛРИДЖ и КАРНИ заканчивают процесс бритья. КАРНИ причесывает волосы. Все в тельняшках, в шортах.
Сэл. Увольнительная — сорок восемь часов! Вот уж под-жару! Интересно, сколько девчонок можно пропустить, если, скажем, на одну четыре часа? Это значит… хм…
Хеннеси. Будь осторожен. Ты знаешь, что можешь получить?
Сэл. Знаю. Большой кайф.
Виковский. Сукин сын! Вот гадина!
Сэл. Что случилось?
Виковский.
Карни. Почему ты думаешь, что деньги украли? А если ты их сам потерял?
Виковский. Перед тем, как лечь спать, я все пересчитал. Я откладывал деньги, чтобы хорошо погулять в субботу и в воскресенье. Думаешь, я не догадываюсь, кто это сделал. Или это сделали двое?
Хеннеси. Как ты можешь сказать, что это ОНИ? А может быть кто-то из нас.
Виковский. Кто же из вас?
Сэл. Неужели ты думаешь, что я такой идиот, и скажу, что это я украл твои деньги?!
Виковский. Это сделал Эпштейн. Ясно. Он хочет мне отомстить за тот вечер.
Хеннеси. Возможно; он зол на тебя, но он не способен на кражу.
Виковский. А ты, Хеннеси, не суй свой нос. Ты что, один из тех ирландских евреев? Что я такого ему сказал? Ничего особенного. На моей родине мы все либо поляки, либо итальянцы, негры, китайцы. Ну и что? Какое это имеет значение? Пусть ты ирландский еврей. Что мне за дело?
Хеннеси. Я наполовину ирландец — наполовину цветной.
Виковский. Ты это серьезно?
Хеннеси. Да. Мой отец — ирландец, мать — темнокожая.
Сэл. Заливаешь что-то. В наш эскадрон тебя б не зачислили.
Хеннеси. А я никому не сказал, Я скрыл,
Виковский. Вот оно что… Я чувствовал, что в тебе есть какая-то червоточинка, только не мог понять какая.
Хеннеси. Я темный ирландец, и ирландский метис. Теперь мы знаем твое отношение, Ковский.
Виковский. Я еще разберусь о этим, Хеннеси как только поймаю эту сволочь; которая украла мои деньги. Я разберусь с тобой.
Карни. А Туми знает об этой пропаже?
Виковский. Конечно, он слышал… Ведь я всех опросил… Когда у человека крадут шестьдесят два доллара, все узнают об этом.