Бинди

коленях стоять. Я не стану потакать его капризам.

- Передай, пожалуйста, Дейзи, что между нами все давно кончено. Я не понимаю, зачем ей так часто летать сюда из Ливерпуля.

Шеридан однозначно не оставит меня в покое, а мне хочется принять душ в

спокойном состоянии, потому я умываю мылом лицо и шею, чтобы, наконец, побриться. Час X настал. Я достаточно долго красовался щетиной, неплохо зарос и

это… не очень на меня похоже.

- Раскрой глаза, остолоп! Дейзи влюбилась в тебя, – последнее предложение

Алистер прямо пропел.

Я рассмеялся себе под нос, почему-то представив глупую картину, как он

поет мне серенаду под дверью. Воображение подкидывает разнообразные

варианты, и каким-то образом Шеридан в моей голове превращается в

мексиканского менестреля, исполняющего песню группы «Gipsy Kings». Трудно

не захохотать, но я стараюсь себя сдерживать, насколько возможно.

Я гляжусь в зеркало, нанося гель для бритья на подбородок и скулы.

- Я не слепой, – слава богу, не приходится кричать: стены тонкие, он все

прекрасно слышит, – но мои чувства не взаимны. Сможешь ей это передать?

- Брось, Дейл! – Алистер стонет, обивая порог ванной. – Вы встречались два

месяца. Два месяца! – повторяет тверже и я почему-то убежден, что он выставляет

перед собой указательный и средний пальцы. – Ты ездил к ней, она ездила к

тебе… В конце концов, Дейзи была тебе классной девушкой. Вы даже похожи. Вас

все, – мой коллега принимается говорить медленно и плавно, – считали классной

парой. Ты помнишь, что сказал мой приятель, когда узнал о вашем разрыве?

Скользя лезвием по щеке, я на мгновение хмурюсь. Нет, не помню. И что за

приятель?

- Мне плевать.

- Де-ейл, – тянет страдальчески Алистер. – Дейл!

Я не отвечаю – он срывается:

- Мать твою, Мёрфи! Ну, чего тебе стоит сходить на этот гребаный показ?! Ты

можешь даже не оставаться до конца. – Его голос приобретает серьезность и

фундаментальность, которых не было минуту-другую назад. – А если ты не хочешь

впускать в свою жизнь ничего индийского, то спешу тебя расстроить: вдруг это

модельерша станет знаменита своими нарядами, и тогда римлянки и не только

они, может быть, станут сочетать восточный стиль с западным! А? Да, у тебя с

Майей не сложилось, но отпусти ты уже эту историю. Не можешь ведь ты всю

дальнейшую жизнь избегать всего, что напоминает тебе о ней.

Черт. Надавил на кожу лезвием. Идет кровь, капли падают на края

мраморной раковины. Я просто смотрю на свое отражение и слушаю монолог

Алистера. Как будто я сам не знаю, что он прав… Да знаю я! Но не готов пока

подвергать свою душу риску поранится, подобно лицу… вот сейчас. Это не так

больно, в отличие от внутренних терзаний, не оставляющих никак в покое.

- Дейл, – спокойнее изрекает ирландец, – эта сучка Дейзи знает, что я всегда

мечтал попасть на ежегодную закрытую выставку оружия. Ее старик – большая

английская шишка, мне повезло меньше… Он достал ей билет, о котором я грежу

денно и нощно. Ну, чего тебе стоит?.. – повторяет Алистер.

Больше не желая слышать, как болван за дверью наматывает сопли на

кулак, я вытираю лицо полотенцем и, встав в душевую кабину, включаю воду.

Сильный горячий напор – почти кипяток – наверняка поспособствует тому, чтобы

я перестал думать о ней.

О Майе.

Если бы она только знала, что происходит со мной каждый раз, когда я

вспоминаю ее кофейные глаза…

_________________

*1* – Термини – один из центральных районов Рима.

16

ГЛАВА

{Майя}

- Где здесь можно купить индийских сладостей? – нацепив солнцезащитные

очки, тетя Чанда осматривается на длинной и довольно узкой улице.

Все мы – я, Анжали, Шанти, Ниша и их мать – не помещаемся на ее

широтах. Приходится идти в два ряда и поторапливаться, поскольку позади тоже

есть люди. Но никто не спешит, наслаждаются видами. Кто-то, подобно мне, читает надписи на шероховатых каменных стенах. Здесь так много имен, признаний в любви. Прекрасный, прекрасный город!

Моя мать, отец, тетя Чанда, дядя Санджей, их родственники, друзья, близкие и просто знакомые сверстники родились, выросли в Индии. Кроме Ниши, мои двоюродные сестры и Массуд сравнительно недавно переехали в Европу, когда Санджей открыл бизнес в Англии. Его единственный сын, правда, улетел из

Дели в Лондон немногим раньше – поступать в колледж.

У папиной родной сестры не могло быть детей. Одинокая, стареющая

женщина, нашедшая утешение в недавно родившейся девочке – во мне. Мама

всегда была уверена, что родит еще. Ей нравилось развлекаться, наслаждаться

молодостью и богатствами моего папы. Потому я очень-очень много времени

проводила у тети Лалит в ее большом доме в Бакингемшире – пригороде

Лондона. Моих родителей это устраивало, особенно после одного случая. Мама