Бинокль для всевидящего ока

При виде бордовой книжечки с гербом Елена сделала неверное предположение:

– Полиция, да еще московская. Чего вам от нас, убогих, надо?

Я не стала объяснять, что не имею ни малейшего отношения к служителям закона.

– Имя у вас шикарное, – позавидовала Катя, – Виола! Как из сказки. Не то что у меня. Зато об отчество язык сломаешь, и фамилия не особо красивая. Зачем вам Аня? Она убогая, ничего плохого никому не делает, ходит, молитвы бубнит. Юродивая.

– Нигде не работает, денег не имеет, – добавила Лена, – огород не сажает. Ей Наташка Розова помогает, кормит ее, поит, одевает. Наталья хорошо получает, в институте выучилась, работает, ездит на новой иномарке. Зимой в шубе щеголяет.

– Эх, жизнь! – вздохнула Катя. – Никогда не знаешь, какой стороной она к тебе повернется, лицом или задницей.

– Все дело в семье, в родителях, – перебила ее Лена, – наши с тобой маманьки с папаньками в колхозе коровам хвосты крутили, свеклу пололи, самогонку гнали. Я через пень-колоду училась, вместо аттестата справку огребла. И чего? Сидим на задницах в избах-развалюхах, на хлебушке экономим. А тетя Клава с дядей Петей не пили, Наташку за четверки ремнем драли, наняли ей педагогов. И вот результат! Наташка в шубе, а мы в дерьме! Она нас с тобой моложе, но уже квартиру в Москве заимела. Зато я замужем и детей трое. А Натка одинокая. Хоть и в шубе.

– Ха, – развеселилась Катя, – твой мужик никому и задаром не нужен. Забор починить не может, денег заработать не может, огород вспахать не может. Правда, дети хорошие, здоровые. Вот это он умеет делать! А все, что руками создавать надо, у него плохо получается. Лучше одной в Москве в шубе ходить, на своей машине ездить, чем с твоим охламоном жить.

– А ты не завидуй, – отрезала Елена, – у меня есть штамп в паспорте, а к тебе Ленька пожрать-переспать ходит, да жениться не зовет. Зачем вам Аня?

Глава 20

– Ее дочь погибла, – пояснила я, – Евдокия.

– Ну да, – согласилась Лена.

– Вы уже знаете? – удивилась я.

– Конечно, – кивнула Катя, – давно это случилось.

– Что? – не сообразила я.

– Дуся на тот свет отправилась лет семь-восемь назад, – заметила Елена. – Кать! Значит, Витька скоро выйдет?

– Не знаю, – отмахнулась подруга, – гаденыш. Не помню, сколько ему дали, генерал кому-то кричал, а я по улице шла. Так он орал, что в открытое окно каждое слово было слышно: «Столько лет! Его мать с ума сойдет. Мой крестник не убийца! Да он в храме тогда был, поклоны бил».

Лена перекрестилась.

– Не дай бог никому такое. Генерал Витьку больше Кости любил.

Я осторожно сказала:

– Сегодня ночью нашли тело молодой женщины с паспортом Евдокии Николаевны Михалевой.

На сей раз креститься стала Катя.

– Господи, помилуй!

– Полная тезка! – воскликнула Лена. – Дуню убил Витька. Его на месте взяли, с руками в крови. Он Дуняшу камнем бил! Всю голову в кашу превратил, хотел утопить, да не успел.

– Нет! Палкой он орудовал, – возразила Катя, – жуть жуткая приключилась.

– Пожалуйста, объясните, что произошло, – взмолилась я.

– Пошли ко мне, – предложила Катя, – я живу сразу за сельпо, чаем вас угощу и все растолкую.

– Куплю чего надо, домой отволоку и тоже прибегу, – пообещала Лена, – если дети опять не передерутся.

– Не придет она, – усмехнулась Катя, когда Елена убежала, – у них дома вечная война идет!

Мы с Екатериной вышли из магазинчика и медленно пошли по дорожке. Навстречу нам двигалась старуха в темной куртке, она поравнялась со мной и спросила:

– Настя! Ты почему не в школе? Где Дунька?

Я опешила, а Катя быстро ответила:

– Уроки закончились. Дуся на реку пошла.

– Ох, безобразница, – возмутилась бабушка и пошла дальше к магазину, – нарву сейчас крапивы в огороде да наподдам ей по заднице, когда домой заявится!

– Это Анна, мать Михалевой, – догадалась я.

– Правильно, – согласилась Катя, – с ней говорить бесполезно. Что у тети Нюши в голове? Она сама не знает. Пока Геннадий Сергеевич, генерал, не умер, он ее четыре раза в году в клинику клал, таблетки всякие покупал. Анна совсем вменяемой и тогда не была, большими странностями она после похорон Дуси обзавелась. Но о себе и муже заботилась, огород сажала, курей держала. Потом генерал умер. И Михалева быстро в пугало превратилась. Деньги всему голова. Имейся они у нее, могла бы лечиться и за почти нормальную сойти. Генерал добрый человек, вину свою за смерть Дуси чувствовал. Хотя он-то при чем? Витька не родной его сын, крестный. Входите на терраску, скидывайте там обувь, дам тапки.

В избе у Кати было очень чисто и пахло какой-то травой. Хозяйка заварила мне жидкий чай, пододвинула поближе тарелку с вафлями и завела рассказ.