Бинокль для всевидящего ока

– Решили бы, что безобразница в очередной раз взрослых не послушалась, пошла купаться туда, где запрещено. Я в подростковом возрасте была головной болью родителей, все наперекор им делала. Из вредности. Домой в тот день я еле живая пришла. Мне невероятно повезло, родители были на работе, бабушка подалась в райцентр за покупками. Автобус к нам в деревню два раза в день заруливал: в полдень и в восемь вечера. Я помылась в летнем душе, на голове сзади шишку нащупала здоровенную, чаю попила и спать завалилась. В полдевятого меня бабуля разбудила, давай кричать: «Огород не полила, кур не покормила, жука с картошки не собрала, дрыхнешь без задних ног, небось носилась весь день, задрав хвост, с подружками». Я никому ничего про свое приключение не сказала, молча бабулю выслушала, пошла за ведрами. Тошнило меня не по-детски, голова кружилась. Очень мне плохо было.

– Почему отцу не пожаловались на Горкина? – удивилась я.

Катя улыбнулась одной половиной рта.

– Вам, москвичке, не понять. Это село. Пусть и недалеко от столицы, но деревня, и нравы в ней соответствующие. Никита – лучший друг генерала, прямо как брат он был Носкову, а тот – местный царек. Геннадий Сергеевич селу сначала водопровод, потом газ выбил. Для тех, кто на земле живет, эти элементарные удобства – райское блаженство. К колодцу не надо ходить, только на полив ведрами из бочки черпать, баллоны не менять, дровами, углем не топить. Наши генералу и всем его близким, Горкиным, в ноги кланялись. Кто мне поверит? Родители первые зуботычин дадут: не клевещи на хорошего человека. Я в те годы была жуткая лентяйка. Все что угодно придумаю, лишь бы по грядкам не ползать с консервной банкой, куда жуков колорадских складывать велели. Я прямо слышала, как мать вопит: «День пробегала, скумекала: сейчас тебе за гулянку вместо работы вмажут, и наврала про Никиту Сергеевича. Нужна ему девчонка деревенская! У него в городе актрисы одна другой краше, не тебе, селедке тощей, чета. Да из реки под холмом Нины никто сроду не выплыл. А у тебя, значит, получилось?» И наподдаст мне ремнем. Голова у меня пару месяцев болела, тошнило, шишка не уменьшалась, я бейсболку надеть не могла, так было больно. Спасло то, что волос у меня на пять овец, кудрявые они. Под копной незаметно, что на затылке здоровущая блямба. Так мне плохо было, что в глазах двоилось. А потом постепенно прошло. Когда Дуся погибла, я сразу поняла, кто меня тогда на берегу ударил и утопить хотел!

– Кто? – спросила я.

– Витя, сын Никиты Сергеевича, – мрачно пояснила хозяйка, – на месте преступления его Елена видела, сестра. Ой, это такая история!

– Можете рассказать? – попросила я.