Бинокль для всевидящего ока

Горкина побледнела и убежала.

Катя сделала глоток чая.

– Я покойников не боюсь, навидалась их в больнице, у меня от жалости к родителям Михалевой сердце перевернулось, поднялась я на холм, на пляже связь плохая, вызвала полицию.

Приехали местные опера, что да как делали – не знаю, меня там не было, дома сидела. Неделю стояла тишина. Никто со мной не разговаривал, в отделение не вызывали. В деревне версия родилась: Дуся на вершине холма поскользнулась, упала и разбилась. Ну, в общем-то, это возможно. Берег крутой. Но я-то помню – Евдокия лежала на какой-то подстилке. Свалилась, значит, под себя тряпку положила и умерла? Так не бывает. А потом!.. Понаехало машин, мужиков, женщин, на берегу у холма целый лагерь разбили. И давай из реки трупы вытаскивать. Несколько тел достали. Через пару дней меня в Москву вызвали к мужику, толстый такой был полковник, Павел Михайлович. Он меня вопросами засыпал, а я попросила: «Объясните, что случилось?» Полковник растолковал. Пропало несколько молодых красивых женщин. Михалеву убили тяжелым предметом, может, трубой железной хрясь по затылку. Или палкой орудовали, но кроме этого еще и шокер использовали, боевой, которым убить можно. Приставили к шее сбоку… шарах! И конец. Водолаз полез в реку, искал трубу или палку, шокер. Орудия убийства на берегу не обнаружили, решили: может, злодей в воду его кинул. И парень случайно наткнулся на тело. Оказалось, в реке целое кладбище. И тогда у полиции озарение случилось. Дуся – не одна жертва. В округе завелся маньяк. Очень быстро догадались, что убийца – Виктор Горкин. Все в одно соединилось.

– Почему заподозрили молодого человека из приличной семьи, без дурных наклонностей? – удивилась я.

Катя усмехнулась:

– Нам на курсе психологии объяснили: маньяки в основном приличные такие. Они реагируют или на определенный тип людей, или на какие-то слова, одежду, запах. Убьет монстр жертву, успокоится, снова идеальный гражданин. Витя в поле зрения полиции попал, потому что Елена, тогда еще студентка, решила в тот день, как и я, позагорать там, где никого нет, пришла к холму и видит: старший брат над Дуней наклонился, хватает ее за руки. Лена крикнула: «Эй, ты что делаешь?» Витя бросил Михалеву и удрал. Вот, значит, кто мимо меня пробежал. Не успел Горкин тело Дуни утопить. Его потом задержали. А я в храм помчалась прямиком, Господа благодарить! Дошло до меня: вот кто в школьные годы по голове меня звезданул, потом к холму отволок и утопил. Да, видно, черепушка моя из дуба выстругана. Повезло мне, что шокер он тогда не использовал. Ну точно Христос меня, дуру, спас.

Раиса и Никита Сергеевич уехать хотели. Но им не дали. В гостевой дом Носковых заявилась полиция с обыском. Понятыми пригласили мою маму и тетю Галю Елину. Они тогда узнали, почему генерал с режиссером так дружит. Геннадий Сергеевич и Никита Сергеевич оказались братьями по матери. Отец Геннадия погиб при исполнении служебного долга, его мать вышла замуж за вдовца Сергея, который один Никиту воспитывал.

– Значит, они не родные? – уточнила я.

– По крови нет, отечества случайно совпали, – согласилась Катя, – а по жизни очень были близки. Отец Никиты Геннадия любил, как сына. Но официально не оформил на себя. Потому что, как ребенок погибшего на посту офицера, Гена имел кучу льгот, пенсию и так далее. И в военное училище его взяли без экзаменов. Геннадия после выпуска отправили в Барнаул служить. А Никита поехал Москву покорять. Спустя годы Носкова перевели в столицу, братья воссоединились. Они оба молодцы, не пропали, каждый в своем деле преуспел. Витя для Геннадия Сергеевича был как родной племянник. Генерал его крестный отец.

– Надо же, сколько понятые интересного узнали, – сказала я.

Катя встала и закрыла окно.

– Раисе дурно стало, ей «Скорую» вызвали, укол сделали и увезли. Лида с Люсей и Еленой находились в большом доме. Никита и генерал тоже там. Где Костя был, не помню. В маленьком коттедже каждый сантиметр изучали. На понятых внимания не обращали. Мама спросила:

– Можно воды попить на кухне?