Биография Бога. Все, что человечество успело узнать

...

Арий положил свои идеи на музыку, и вскоре моряки и путешественники распевали песни, в которых говорилось, что Отец – Бог по природе, что Он даровал жизнь и бытие Сыну, который тварен и не совечен Отцу.

Таким образом, взаимосвязь между непознаваемым Богом и воплощенным Логосом, который привел все к бытию, принципиально иная, чем взаимосвязь между любыми двумя тварными существами. Если, подобно арианам, представлять себе Бога как существо вроде нас, только больше и лучше, то для такого Бога абсолютно невозможно стать человеком. Лишь потому, что мы не знаем, что такое Бог, мы можем говорить о его воплощении в человеке Иисусе. Невозможно также сказать, что во Христе нет божественной субстанции, поскольку мы не может определить «усию» Бога; она слишком непостижима для нас, – получится, что мы даже не знаем, что отрицаем. Христианам было бы недоступно «обожение», и они не смогли бы даже представить себе неведомого Бога, если бы Бог неким непостижимым образом не взял на себя инициативу и не вошел в мир хрупких тварей.

...

Оно (Слово Божие) вочеловечилось, чтобы мы обожились. Оно явило Себя телесно, чтобы мы приобрели себе понятие о невидимом Отце. [383]

Таким образом, когда мы смотрим на человека Иисуса, мы можем составить некоторое понятие о невидимом Боге, и сделать это нам помогает Дух Божий, имманентное присутствие в нас.

К несчастью, вмешался Константин, совершенно не разбиравшийся в этих вопросах. Он созвал всех епископов на собор в малоазийский город Никея. Собор начался 20 мая 325 года. Афанасию удалось настоять на своем, и Собор вынес вероопределение (орос), в котором Христос объявляется «несотворенным» и «рожденным… из сущности Отца» (не созданным «из ничего», подобно всему остальному!) Он был «от Бога» в совершенно особом смысле, чем все твари. [384] Парадоксальные формулировки ороса отражали новый акцент на непознаваемости Бога. [385] Между тем они ничего толком не решили. Под давлением императора решение подписали все, за исключением Ария и двух его коллег. Однако, вернувшись к своей пастве, они продолжали учить, как учили и раньше: большей частью, это был некий средний вариант между Арием и Афанасием. Попытка навязать епископам и прочим христианам единообразную веру оказалась контрпродуктивной. За Никейским собором последовали еще полвека взаимных нападок, разделений, соборных дискуссий и даже насилия, а вся проблема оказалась сильно политизирована. Впоследствии Никейский собор станет символом ортодоксии, однако пройдут века, прежде чем Афанасиева формула обретет вид, который захотят принять христиане (да и то не все).

...

За Никейским собором последовали еще полвека взаимных нападок, разделений, соборных дискуссий и даже насилия, а вся проблема оказалась сильно политизирована.

Восточные и западные христиане понимали Воплощение несколько по-разному. Ансельм Кентерберийский (1033—1109) определил учение об искуплении, ставшее нормативным на Западе: Бог стал человеком, чтобы искупить грех Адама. Однако православные христиане смотрели на вещи в ином ракурсе. Православный взгляд на Иисуса был выражен Максимом Исповедником (около 580—662), который считал, что Слово стало бы плотью, даже если бы Адам не согрешил. Во Христе мы видим первую полностью «обóженную» человечность. И еще при этой жизни можем в этой обóженной человечности соучаствовать. Слово стало плотью, чтобы весь человек мог стать Богом, обожившись благодатью Бога, ставшего Человеком, становясь полным, целостным человеком, душою и телом, по природе, и становясь всем и во всем Богом, душою и телом, по благодати. [386]

В результате этой божественной инициативы Бог и человек стали неотделимы. Человек Иисус дает нам не только понятие о том, каков Бог, но и, неизъяснимым образом, возможность обóжения.