Биография отца Бешеного

Оставалось найти актера на роль героя. В моем понимании у него должно быть скульптурное, словно из камня вытесанное славянское лицо. Он не должен быть актером, как и все, кто будет сниматься в фильме. До сих пор я твердо уверен, что режиссерская дипломная работа должна ярко выявить творческие способности дипломника-режиссера. Весьма соблазнительно взять на все роли профессиональных актеров, и они сумеют прикрыть режиссерские огрехи. И я сознательно усложнил себе задачу: в моей дипломной нет ни одного профессионального актера. После долгих поисков роль главного героя я предложил студенту операторского факультета ВГИКа из Эстонии — Арво Ихо, ставшего впоследствии одним из известных режиссеров своей страны. Удивительно, но у Арво именно такое лицо, которое было в моем воображении. Вторую роль, роль немецкого офицера, командующего расстрелом пленного партизана, я решил сыграть сам. Нашел я в фильме и место для юмора, пригласив на роль старухи возницы финна из нашей мастерской — рыжего Раймо О Ниеми, с огромными усами, с которыми он и снимался. Понимая, что при моих скромных средствах я не могу тратиться еще и на далекие переезды к местам съемок, я обошел всю близлежащую вокруг ВГИКа территорию и нашел подходящие места для съемок. Работа над дипломной вспоминается как один из самых счастливых моментов в жизни…

Слава Богу, к тому времени я уже выбил свои деньги из Болгарии, читай — из посольства СССР в Софии. Львиная часть их ушла на съемки моей дипломной работы. Мои усилия и затраты не прошли даром, по крайней мере для Бямбы: посмотрев фильм, профессор А. Д. Головня поставил ей «Отлично»!

А что со мной, спросите вы? Несколько недель я просил Мастера посмотреть мою дипломную картину, длящуюся всего лишь около десяти минут, но все было тщетно. Наконец он выделил мне время, но по ходу просмотра дай Бог пару раз бросил взгляд на экран, да и то, похоже, это была рефлекторная реакция на звуки взрывов: он обсуждал какие-то неотложные вопросы со своими педагогами.

Когда в аудитории включился свет, Мастер молча взял мой отрывной талон, немного подумал, словно колеблясь, и наконец вывел: «НЕУД»! Я взял талон, пожал плечами и вышел, с огромным трудом сдерживаясь, чтобы не заплакать от обиды… Я был уверен, что Мастер со мною поступил несправедливо: как сказал профессор Головня А. Д., за послед-ние несколько лет моя работа была одной из самых сложнопостановочных, и мне удалось с честью выдержать это испытание.

Два дня я приходил в себя, а потом отправился к С. А. Герасимову с просьбой посмотреть картину. Он уже через пять минут смотрел мою работу. Когда включился свет, я, с трудом сдерживая волнение, спросил:

— Что скажете, Сергей Аполлинариевич?

— Вполне добротная и честно выполненная работа! Мне кажется, Витя, я в тебе не ошибся!

— Другие думают иначе… — И тут я не выдержал: предательские слезы выступили из глаз.

— О ком ты?

Я молча протянул ему отрывной талон.

— Господи… — поморщился Герасимов. — Напрасно он так… — Потом достал из кармана ручку, зачеркнул «неуд», написал «отлично» и расписался: зав. кафедрой режиссуры, проф. Герасимов.

Работа над дипломной картиной, мой первый самостоятельный опыт, сопровождался большим душевным подъемом.

И эту высокую оценку безоговорочно поддержала моя мама. Посмотрев фильм, она с тихой грустью сказала:

— В твоем фильме так все натурально, словно я очутилась в прошлом…

Великий режиссер и мама: что связывает их? Просто они люди одного поколения…

До сих пор жалею, что не мог оставить себе на память драгоценный для меня листок с оценкой моей дипломной работы и автографом великого Мастера! Но у меня все-таки есть два автографа Сергея Аполлинариевича. Первый — на книге о нем — гласит: «Виталию на добрую память, Сергей Герасимов, 23 февраля 1973 года». Тогда я еще именовался так.

Второй автограф более дорогой для меня, поскольку носит творческий характер. Я написал сценарий для «Ералаша», под названием «Профессор», и показал Герасимову.

Вот его мнение, написанное им собственноручно и сохранившееся у меня:

«На мой взгляд эта маленькая история годна для фитилька. В ней есть мысль и ситуация очень натуральная для каждого маленького мечтателя. А главное, легко поставить, что тоже немаловажно для дебюта.

Сергей Герасимов»

Вообще о педагогах ВГИКа у меня сохранились самые теплые воспоминания. О некоторых я уже написал, но не могу не упомянуть Илью Вениаминовича Вайсфельда, профессора ВГИКа, преподававшего нам кинодраматургию, до кончиков ногтей интеллигентного, очень доброго и порядочного человека. Именно он, одним из первых, предсказал мне хорошую творческую судьбу, а даря мне свою книгу, написал:

«Дорогому экстерну Виталию Доценко: станьте режиссером, друг мой!

18 июня 1973 года, И. Вайсфельд».