Биография отца Бешеного

Не могу промолчать и об удивительной, обаятельной женщине, преподававшей нам музыку, — Ирине Борисовне Шур!.. С каким трогательным вниманием относилась она к нам, заботясь не только о том, чтобы мы научились музыкальной грамоте, но и о наших душах. Она всегда замечала, если кто-то похудел, а значит, явно голодает, и ненавязчиво угощала своими вкусными домашними пирожками и печениями.

Да, если бы написать о каждом педагоге, оставившем в душе моей добрый след, то это была бы отдельная книга…

Итак, я получил документ о режиссерском образовании, и теперь мне требовалось стажировка у какого-нибудь известного режиссера. Случай меня свел с художественным руководителем «Казахфильма» Мажитом Сапаргалиевичем Бегалиным, который приступал к съемкам фильма об Отечественной войне под названием «Уралье в огне». Не прочитав сценария, но получив добро на стажировку, я улетел вместе с Бегалиным в Уральск. Проработал я с ним около двух месяцев. Вот уж где был неприкрытый национализм! Лично ко мне, из-за близости с Бегалиным, относились достаточно лояльно, но к другим русским… Окончательно меня доконал прочитанный сценарий. По нему выходило, что Отечественную войну выиграли исключительно благодаря казахам…

Я поблагодарил Мажита Сапаргалиевича за действительно радушный прием и под каким-то благовидным предлогом вернулся в Москву. Там вновь понял, что без своего доброго гения я не обойдусь, а потому поспешил в Госкино. Нужно было видеть искреннюю радость Алешечкина, сдобренную нескрываемым удивлением.

— Честно говоря, никак не думал, что ты добьешься своего! На моем веку ты первый, кто за столь короткое время сумел получить два образования! По существу, за два с половиной года! Ты сейчас где работаешь?

— У Николая Москаленко на фильме «Сибирская легенда», но уже подал заявление об уходе…

Этот фильм превратился потом в фильм А. Кончаловского «Сибириада»: вскоре после моего ухода с должности второго режиссера скоропостижно скончался Николай Москаленко, и делать эту картину предложили Кончаловскому, который не оставил бы меня на картине, давно работая со своим режиссером…

Получилось так, что я словно предчувствовал что-то…

— Почему ты решил уйти? — удивился тогда Алешечкин.

— Когда мы ездили на выбор натуры в Ленинград, я там познакомился с Гербертом Морицевичем Раппопортом, который вскоре запускается с трехсерийным остросюжетным фильмом «Сержант милиции». Узнав, что я хочу пройти стажировку, он согласился взять меня, если я получу направление из Госкино… — Я вопросительно посмотрел на него.

— Без проблем! — воскликнул Алешечкин. — Я сам переговорю с Блиновым (в то время директор «Ленфильма». — В. Д.)… Уверен, что и на этот раз ты не подведешь меня!..

В первых числах декабря 1973 года я был зачислен в киногруппу фильма «Сержант милиции» в качестве режиссера-стажера и на целый год покинул Москву.

Чем мне запомнился Ленинград и «Ленфильм»? Во-первых, тем, что я впервые в жизни самостоятельно не только разрабатывал, но и снимал целый эпизод из профессионального фильма (да еще какой! Эпизод погони!). Кроме того, горжусь тем, что мне удалось убедить: сначала Раппопорта, а потом и актера — Олега Янковского сыграть в фильме роль уголовника — Князя. Олег долго отнекивался, ссылаясь на то, что за отрицательные роли званий никому не дают. К тому времени Олега любили снимать в роли комсомольских вожаков или партийных секретарей. В конце концов он согласился и на каком-то зарубежном фестивале телевизионных художественных фильмов за эту роль получил первую премию!

Тешу себя мыслью, что именно благодаря этой первой отрицательной роли Олег снялся потом в удивительной роли у Марка Захарова в фильме «Убить Дракона».

Во-вторых, я благодарен судьбе за то, что именно на «Ленфильме» я познакомился с такими замечательными людьми, как Глеб Панфилов и Инна Чурикова. Получилось так, что у них на фильме «Прошу слова» тяжело заболел второй режиссер, и Глеб Анатольевич попросил у дирекции выделить кого-нибудь до его выздоровления. А кто пойдет на фильм на один-два месяца? Тогда-то директор киностудии и предложил это мне, предварительно согласовав с Раппопортом. Я согласился и около полутора месяцев с большим удовольствием работал с Глебом Панфиловым.

Именно на «Ленфильме» я познакомился с еще одним удивительным мастером нашего кино — с Владимиром Яковлевичем Мотылем, который начинал снимать в то время свой прекрасный фильм «Звезда пленительного счастья». Наше знакомство было случайным и поразительным. Как-то иду я по студии и вдруг ощущаю на себе чей-то взгляд. Поднимаю глаза и вижу знакомое лицо — имя этого человека после фильма «Белое солнце пустыни» было на слуху у всех любителей кино.

— Вы кто? — спросил меня Мотыль.

Я представился.

— Вы можете сейчас уделить мне пару часов? — неожиданно спрашивает он.