Биография отца Бешеного

Фильм был за одну неделю трижды показан по первому каналу ЦТ (что было уникально для музыкальных фильмов), пресса была более чем положительной, а по прошествии многих лет, когда я был в «местах не столь отдаленных», я узнал, что фильм «Нужна хорошая мелодия» на одном из престижных зарубежных фестивалей в номинации «телевизионные музыкальные фильмы» вошел в тройку призеров. Но увидеть этот приз мне так и не довелось…

Восьмидесятый год памятен еще тем, что я узнал одну удивительную историю из прошлого нашей державы. Восемнадцатый год. Люди в больших городах вымирают от голода. Хуже всего приходится детям. Совнарком принимает мудрое решение: отправить особо нуждающихся детей Петрограда и Москвы в хлебные районы России. Более двух тысяч детей было отправлено. Но началась Гражданская война, и восемьсот детей оказались за линией фронта. Красные стали наступать, а бедных детей увозили все дальше и дальше, пока они не оказались во Владивостоке.

Несчастные родители зазвонили во все колокола, и наконец подключился Международный Красный Крест, особенно его Американское отделение. Они зафрахтовали японский сухогруз «Йомей-мару», посадили на него детей и отправили вокруг света. Через два года дети, обогнув земной шар, вернулись домой через Балтийское море. Эта потрясающая история настолько захватила меня, что я стал разыскивать тех, кто участвовал в этом путешествии и был еще жив. Начал даже писать повесть, но… на каком-то этапе ощутил явный холод со стороны властей. Мне сказали прямо: нам не нравится, что в спасении наших детей участвовали американцы.

В тот момент я не предполагал, что белая полоса моих удач закончилась: наступала черная…

Приближался срок запуска моего дебюта, и я стал надоедать А. Мамилову, навещая его. Тот, нисколько не смущаясь, все вносил и вносил различные поправки в режиссер-ский сценарий, сдвигая запуск с одного числа на другое. За это время я уговорил Бориса Андреева сняться в главной роли — в роли отца семьи. Андреев был и остается до сих пор одним из самых любимых моих актеров.

В какой-то момент я почувствовал, что мне просто морочат голову, и я вызвал Мамилова на откровенный разговор. Я припер его к стенке и получил признание:

— Виктор, ничего не могу сделать: тебя больше нет в плане «Дебюта»!

На все мои «почему» Абдурахмет Ахметович молчал, как Зоя Космодемьянская. Только через несколько лет я узнал правду. Я стоял первым в плане «Дебюта», но, увы, подошло время дебюта сына Филиппа Тимофеевича Ермаша — Андрея. Кем пожертвовали? Вы правильно догадались: Виктором Доценко! Кто он такой? Кто за ним стоит? Да никто!.. Меня спокойно вычеркнули из плана. Более того, спустя несколько лет, находясь в «местах не столь отдаленных», я слышу от вновь прибывшего на зону зека пересказ фильма, который почти во всех деталях совпадал с моими задумками и режиссерскими разработками сценария… Попросту говоря, меня не только вычеркнули из плана «Дебюта», но и украли мои замыслы. Хотел я подать на них в суд, но потом решил не мараться: Бог сам накажет, а я в силах написать и еще лучше. Так, единым движением пера мою жизнь исковеркали на долгие годы…

Об этом в следующей главе…

Глава 5. ЖИЗНЬ В ПОЛОСКУ

«Жизнь в полоску» — удел каждого человека, и по большому счету это даже неплохо для закалки воли. Конечно, если эти полоски чередуются более-менее равномерно. Но когда черная полоса длится так долго, что человек забывает о прошлых светлых днях, это — страшно. Не всякий выдержит такие испытания. Это как в сопромате: любой материал имеет свою экстремальную точку сопротивляемости, переходя которую материал разрушается. И чем выше экстремальная точка, тем больше сопротивляемость.

Я недаром привел это сравнение: оно точно подходит и для человека. Чем сильнее человек, чем сильнее его дух и воля, тем труднее его согнуть, сломать, подчинить…

Жизнь не баловала меня излишней шириной белых полос, но и черные, несмотря на их количество, слава Богу, не были чрезмерно долгими. Но это справедливо только до того дня, когда, отказав в праве на дебют, мне перекрыли «творческий кислород». Столько сил потратить на трудное восхождение по крутому склону, а когда до вершины лишь несколько дюймов, неожиданно вновь оказаться у подножия, откуда начинал восхождение. Было бы не столь обидно, чувствуя за собой хоть какую-то вину, но тебя просто скинули вниз, словно балласт. Тут и сломаться недолго.

Трудно сказать, что было бы со мною, если бы… к счастью или несчастью, история не имеет сослагательного наклонения. Но здесь не нужно и к гадалке ходить, чтобы предположить, что я либо спился, либо окунулся в мир криминала, если бы… Если бы я не столкнулся с еще большим горем: смертью!