Биография отца Бешеного

Мы договорились встретиться на следующий день. Ровно в одиннадцать вечера я должен буду подойти к дверям ее квартиры и она меня впустит: она жила с соседями и была, как и наш Эдик, квартиранткой.

С трудом дождавшись назначенного времени, я подошел к двери, и она тут же открылась: на пороге стояла Тамара, одетая в плащ.

«Ничего не понимаю, — промелькнуло в моем мозгу. — Мы разве гулять пойдем?»

К счастью, мое недоумение было быстро рассеяно: Тамара втянула меня внутрь, закрыла дверь и провела в свою уютную комнату с огромной кушеткой. Заперев дверь комнаты, она скинула плащ и оказалась совершенно голой. Это было так красиво, а ее тело виделось мне вершиной совершенства, и я, почти как взрослый, жадно и ненасытно набросился на нее…

Мы встречались почти каждый день, используя любую возможность, а месяца через четыре я уединился с мамой в нашей детской комнате и торжественно объявил ей:

— Мама, я хочу жениться!

— Что-о-о? — Мама явно не знала, смеяться ей или плакать.

— Я хочу жениться! — твердо повторил я.

— Та-а-ак… — протянула она. — И на ком же?

— На Тамаре! Мы с ней встречаемся с твоего дня рождения, и мы любим друг друга…

— Ты в своем уме, сынок? Она же ровно вдвое старше тебя! Выкинь из головы эту глупость!

— Это не важно! Как ты не понимаешь: мы же любим друг друга! — Я едва не заплакал от невнимания к моему серьезному чувству.

— Хорошо, я согласна! — перестала возражать мама.

— Согласна? — не поверил я своим ушам.

— Конечно. — Она пожала плечами. — Но при одном условии…

— Принимаю любое! — подхватил я, безмерно радуясь легкой победе.

— Ты закончишь школу, и если вы будете продолжать любить друг друга, то поженитесь…

— Но это же целых три года ждать?!! — ужаснулся я такой длительной отсрочке своего счастья.

— Ничего, если любите друг друга, как ты говоришь, то подождете…

Какая же у меня мудрая мама! Я вдруг на миг представил, что сейчас рядом со мною живет шестидесятисемилетняя женщина, моя жена.

Бр-р! Как жаль, что человечество не изобрело эликсир вечной молодости! Тамара действительно была очень красива!

Не знаю, о чем с ней говорила мама, но вскоре Тамара объявила мне:

— Милый Витюша, мне было очень хорошо проводить с тобой время, но… Не обижайся, пожалуйста, ко мне вернулся мой муж, и я решила принять его…

Не знаю, было ли это правдой, но вскоре Тамара уехала в другой город, и более я ее не видел…

Так закончился мой первый серьезный любовный опыт, и я всегда буду благодарен Тамаре за то, что она заставила меня поверить в свои силы, научила меня разнообразным сексуальным играм.

Мне кажется, что в старые времена родители поступали весьма мудро, когда приглашали к своему достигнувшему зрелости отпрыску опытную женщину, которая обучала парня премудростям секса…

И чтобы завершить эту историю… Честно говоря, мне интересно было бы встреться с Тамарой и узнать, как сложилась ее дальнейшая жизнь…

Моя активная интимная жизнь не только не помешала моим спортивным успехам, а похоже, и помогла: на очередных соревнованиях я стал чемпионом Омска среди школьников.

В это время ко мне стал проявлять особый интерес один парень, который был старше меня лет на восемь — десять. Скорее всего потому, что вокруг меня, как и вокруг него, всегда была веселая компания ребят, которые все были гораздо старше меня и уже работали.

Я не знал его имени: все звали его по прозвищу — Дикой. Это прозвище он получил за свою прическу. Помните, я описывал свой «кок» — последний в то время писк моды, которую несли в массы так называемые стиляги. Замечу, что у Дикого был самый высокий и пышный в городе «кок», ну точно под Элвиса Престли, да и сам он был чем-то похож на американского певца.

Дикой был оснащен всеми обязательными атрибутами завзятого стиляги: ботинки на платформе, цветастый пиджак, яркий, с каким-нибудь вычурным рисунком в виде обезьяны, полуголой девушки или пальмы галстук и, конечно же, длинный ноготь на мизинце. А еще Дикой выделялся пружинистой, как бы танцующей походкой.

Позднее его образ, под тем же прозвищем Дикой, вошел в мою повесть «Жизнь продолжается…».

Узнав, что я стал чемпионом города, Дикой предложил это дело отметить, и все одобрительно загалдели.

— Но… дело в том… — смущенно заговорил я, — дело в том, что у меня плохо с «бабками». — Я развел руками.

— Откуда у школьника могут быть деньги? — усмехнулся тощий Николай. — Разве только на школьных завтраках сэкономил…

— А чемпион и не должен платить! — вступился за меня Дикой.

— Конечно, — поддержал крепыш по имени Костя, — давайте сбросимся! Кто за?

— К сожалению, мы — пас, дежурим сегодня в ночную! — с огорчением вздохнули братья-близнецы Беловы.

— Значит, нас четверо! — подвел итог Дикой. — За вами — кир, за мной — чувихи, хата и что-нибудь зажевать…

Для тех, кто не знает или позабыл: слово «кир» означало в то время алкоголь, чувихи — женский пол, а хата — дом или квартира, а иногда и камера…

Когда мы втроем с сумками, набитыми бутылками водки, пришли по названному Диким адресу, он и открыл нам дверь:

— Чувихи — высший класс! — подмигнул он. — Маленькая — моя, — прошептал он.