Биография отца Бешеного

— А вдруг он бракованный? — не выпуская предмет из губ, процедила она.

Тут меня разобрал такой смех, что я едва не впал в истерику. Снежана спокойно занималась своим делом. Я хохотал, не в силах остановиться. Наконец, убедившись, что презерватив целый, она выпустила воздух, скрутила его и сказала:

— Все в порядке: можно начинать!

— Нет… Ха-ха-ха!.. Нель… ха-ха-ха!.. зя! — давясь от смеха, выдавил я.

— Почему? — Глядя на меня, она тоже стала улыбаться.

— Пото…му… ха-ха-ха!.. Потому, что я уже… Ха-ха-ха!.. Кончил! Понимаешь, кончил! Ха-ха-ха!

Мой приятель, не выдержав всех ее манипуляций, обессиленный, опал, и никакими домкратами его уже невозможно было поднять. Во всяком случае, никакие старания Снежаны не помогли: так она и ушла, недоумевая, что сделала такого неправильного…

Мое поколение росло в обществе, где, как известно, «секса не было».

Это сейчас молодым все доступно, исчезли любые запреты, секс открыто пропагандируется в средствах массовой информации, свободно продаются порнофильмы и бесчисленные пособия по сексу. А мы все знания приобретали на собственном опыте, не всегда радостном, которым щедро делились друг с другом, зачастую выдумывая и приукрашивая чувственные сценки, которых на деле-то и не было.

Первый интерес к противоположному полу проявился у меня в два года с небольшим…

Как-то Люся, моя двоюродная сестра, приехала к нам на Сахалин. «Удобства» там находились во дворе. А маленькие дети, естественно, ходили на горшок. Однажды, играя вблизи деревянного туалета, я увидел, как моя двоюродная сестренка, которая была старше меня лет на семнадцать, резво спешит к нему.

Меня разобрало любопытство: почему такая спешка? Я побежал за ней следом, но она заперла за собой дверь. Не могу объяснить, почему я, если уж так был обеспокоен, не поднял шум или не спросил сестру, что случилось, а наоборот, молча принялся искать щелку, чтобы посмотреть самому.

Туалет был построен на совесть: из горбыля внакладку, и найти щель было довольно трудно. Однако кто ищет, тот всегда найдет. Подходящая щель отыскалась в задней стене. Дрожа от волнения, я приник к ней… сначала не понял, что передо мною. Что-то внушительное и белое. Это оказалась попа сестренки, а чуть ниже нечто такое, чего не было у меня… А из «нечто» капала кровь! А бедная сестренка громко постанывала.

Так я и знал: ей плохо, она умирает! Я и закричал во весь голос, стуча кулачками в дверь туалета:

— Не умирай, прошу тебя! Не умирай!

Сестра открыла дверь, вид у нее был испуганный.

— Кто умирает? — спросила она.

— Ты! Ты умираешь! — со слезами выкрикнул я, уткнувшись в ее живот и обнимая ее бедра.

— Господи, Витюша, с чего ты взял?

— Я видел, как у тебя идет кровь отсюда! — Я ткнул пальчиком в ее промежность.

— Где ты видел? Когда? — растерялась она.

— Здесь, сейчас! — размазывая слезы по щекам, ответил я, указывая на туалет.

Все наконец поняв, она громко рассмеялась.

— Это надо же… — сквозь смех вырывались у нее слова, — уже подсматривает за девками… Это нехорошо, Витюша, нехорошо. — Она погрозила пальцем. — И не бойся, я не умру… А кровь, которую ты видел… понимаешь, она лишняя, ненужная мне…

Помню, она довольно долго меня убеждала, что ей ничто не угрожает, а потом пообещала рассказать матери, что я подглядываю за девчонками в туалете.

Не знаю, что больше на меня подействовало — страх наказания или стыд…

Признаюсь, от подглядывания за девчонками я окончательно не отказался. Волнение, испытанное мною тогда, настолько мне запомнилось, что при первой же возможности тянуло его повторить. И я не лишал себя этого вполне безобидного удовольствия…

Но разве можно сравнивать наши невинные шалости с тем, что происходит сейчас? Никаких запретов не осталось, и уже никого не удивляет зрелище беременной тринадцатилетней девчонки. А рост заболеваний венерическими болезнями несовершеннолетних регулярно обсуждается на страницах серьезных газет.

Одобряю ли я подобную свободу нравов? Свобода одного не должна вредить другому и ущемлять его свободу. Сексуальная свобода необходима, но при условии, что молодые люди к ней подготовлены не фильмами сомнительного содержания или дурацкими пособиями, а собственными родителями. Причем дочь в вопросах морали должен подготовить к жизни отец, а сына — мать! А в чисто технических вопросах, в том числе и личной гигиены, ответы должны дать мать дочери, а отец сыну! И разговоры об этом должны вестись серьезно, открыто, безо всяких стеснений и со всей откровенностью! Только в этом случае ребенок войдет во взрослую жизнь подготовленным и сможет сделать верный выбор…

Трудно сказать, какие гены сыграли наибольшую роль в моей сексуальной жизни, гены отца или матери, — вполне возможно, что и те и другие. Во всяком случае, получилась гремучая смесь, которая наделила меня гиперсексуальностью на всю жизнь. Эта сторона жизни важна для меня до сих пор.