Биография отца Бешеного

Мы просто измучились на этой «работе»: уставали так, что днем в буквальном смысле валились с ног. Мы взбунтовались: взяли и на пару дней объявили им бойкот! Это дало положительные результаты, и мы зажили как султаны: исходя из собственных желаний, а не из их расписания. На какие только уловки не шли девчонки, чтобы произвести на нас впечатление и завладеть хотя бы ненадолго нашим вниманием.

Среди девчонок, запавших на меня, одна оказалась очень строптивой. Еще одна Лариса. У нее были длинные красивые ноги, стройная фигура, прекрасные волосы, уложенные так замысловато, что за эту прическу ее прозвали Шахиней. Строптивая Шахиня в первое наше ночное свидание твердо заявила, что у меня с ней ничего «не получится, пока она сама не захочет мне отдаться». Я рассмеялся ей в лицо и удалился к ее подруге.

Так продолжалось несколько дней, пока Шахиня, подзуживаемая другими девчонками, наконец не выдержала. Оказалось, что она, в отличие от остальных, до сих пор девственна, и все девчонки не только следили за нашим противоборством, но и однозначно были на моей стороне, всячески помогая «укротить строптивую».

Шахиня сдалась сама: однажды она среди ночи ворвалась в комнату воспитательницы, с которой я в ту ночь забавлялся. Шахиня едва не силком вытолкала ее из комнаты, потом сбросила с себя модный халатик, под которым оказалась совершенно обнаженной.

— Виталик, вот сейчас я действительно готова и хочу, чтобы ты сделал меня женщиной! — заявила она.

— Как? — удивился я. — Ты в самом деле еще девушка? — Я был уверен, что это просто отговорки с ее стороны.

— А ты что, против? — усмехнулась Лариса.

— Нет, что ты, я — за! — улыбнулся я, еще не веря ей и думая, что это обычное кокетство: слишком уж вызывающе она себя вела.

Но Шахиня не обманула: я действительно оказался у нее первым мужчиной. С той ночи она никого не подпускала ко мне, и я, если честно, был этому очень рад: мне понравилась эта девушка. Наш роман продолжался несколько лет: то Лариса приезжала ко мне в Москву, то я навещал ее в Омске, а в интервалах мы часто писали друг другу письма. Вполне возможно, что, если бы не расстояние, разделявшее нас, мы поженились бы, но…

Последнюю попытку соединить наши судьбы предприняла Лариса, приехав, когда я учился уже на четвертом курсе. До этой встречи мы не виделись почти год, да и письма от меня стали настолько редки, что было ясно: угольки нашего чувства не горят, а еле тлеют и вряд ли они дадут пламя без каких-то «горючих» добавок. В последнюю нашу встречу Лариса соорудила на голове ту самую «шахиню», которая мне так нравилась, и была одета с большим вкусом.

В то время я уже жил в «высотке», в главном здании университета. У меня был один сосед, Валера Макаров, тоже спортсмен. В день, когда мы встретились с Ларисой, он, опередив меня, попросил «погулять пару часов», чтобы побыть со своей новой знакомой. Я вынужден был встретиться с Шахиней в метро. Часа полтора мы провели под землей, ведя вялый и тягучий разговор, пока наконец не поняли, что нас больше ничто не связывает. Никто не виноват: просто чувства ушли…

Через пару месяцев мама сообщила, что Лариса закончила пединститут, отделение иностранных языков, вышла замуж за дипломата и уехала во Францию.

Как тебе живется, милая Шахиня? Надеюсь, ты нашла свое счастье?

Приехав в Омск на зимние каникулы после первого семестра учебы в МГУ, я попал в ситуацию на эротическом фронте, которая могла окончиться весьма печально. Едва ли не в первый день приезда я пошел прошвырнуться по магазинам, в надежде повстречать там знакомых. К сожалению, никого не встретил и вдруг в одном из отделов универмага увидел симпатичную мордашку. Решил познакомиться. На студента Московского университета клевало почти все женское население любого периферийного города. Слово за слово, познакомились по наработанному варианту:

— Люда.

— Виталик.

— Очень приятно.

— Мне тоже. Во сколько вы заканчиваете работу?

— В восемь… А что?

— Хотите послушать новые модные записи, которые я захватил из Москвы?

— Хочу, а что?

— Давайте я встречу вас после работы и мы пойдем к нам в гости?

— Хорошо, а для чего?

— На «рюмку чая» и музыку послушать…

— На «рюмку чая»? — ехидный смех. — Хорошо, а с кем вы живете?

— С мамой, папой и братишкой (в то время Саша отдыхал в зимнем пансионате).

— Тогда в девять, на углу вблизи универмага…

— Но ты же в восемь заканчиваешь?

— Нужно же мне переодеться… — усмехнулась девушка столь непонятливому кавалеру…

Ровно в девять мы встретились и направились домой. Стоял январь. Было очень морозно, дул пронизывающий ветер. В это время мои предки имели обыкновение отходить ко сну. Если по телевизору шел интересный фильм, смотрели, лежа в кровати, если нет, быстро засыпали: рано утром на работу. Они вставали в шесть часов, как только раздавались первые ноты Гимна Советского Союза: «Союз нерушимый республик свободных…»