Биография отца Бешеного

Когда я пошутил по поводу силы воли, Лариса вытащила из сумочки пачку сигарет: чтобы казаться старше, она иногда принималась дымить, не затягиваясь. Раскурила сигарету и вдруг приложила ее к ноге зажженным концом. Могу себе представить, как ей было больно, тем более что на ней еще были и капроновые чулки. Но на ее лице не дрогнул ни один мускул.

- Что ты теперь скажешь о моей силе воли? - с усмешкой спросила она и отбросила сигарету в сторону.

- Ты - сумасшедшая! - со злостью воскликнул я, обхватил ее лицо руками и впился в губы долгим, страстным поцелуем.

Она не оттолкнула меня и как будто ответила на поцелуй, но когда я выпустил ее из своих объятий, Лариса взглянула на меня в упор, и я вновь почувствовал себя виноватым. С ней в то время я довольно часто чувствовал себя виноватым, и совершенно по разным поводам. Но теперь в ее глазах я снова увидел слезы, однако глаза смотрели столь печально и укоризненно, словно я только что лишил ее девственности...

Это потом, встретившись лет через тридцать и вспомнив давний эпизод, я поинтересовался, что произошло, и Лариса рассказала, что она тоже довольно часто вспоминает тот вечер, свою дурость с сигаретой, от которой на бедре осталось пятно на всю жизнь, а по поводу поцелуя и последующих действий пояснила следующее. Она, несмотря на свое не по годам раннее развитие, ум и начитанность, по существу, была еще совсем девчонкой, а тут ее целует совсем взрослый парень, а поцелуй этот, ко всему прочему, был ее первым опытом. У нее даже голова закружилась от моего поцелуя, и она, вместо того чтобы броситься мне на шею, поступила, вопреки своим ощущениям, импульсивно: просто испугалась.

Потом жалела об этом и переживала до тех пор, пока не получила от меня письмо. Мы начали переписываться, а позд-нее Лариса приехала ко мне в гости во время летних каникул...

Но это случилось через год, а в тот момент...

- Дурак! - беззлобно, но мне тогда показалось как-то презрительно, бросила Лариса, повернулась и решительно пошла прочь.

В такие моменты остающийся почти всегда чувствует, когда уходящий хочет, чтобы его окликнули, остановили, попросили прощения, но я этого не почувствовал и дал ей уйти...

В студенческие годы она приезжала ко мне в Москву, но потом мы расстались...

Встретившись через три десятка лет, я узнал, что она была замужем за американцем, от которого родила сына. Сейчас ее сын оканчивает Бостонский университет, женился на американской девушке, и у него все тип-топ.

У Ларисы тоже более-менее все в порядке: она с головой ушла в бизнес, открыла несколько торговых фирм, одна из которых находится в Софии...

Однако продолжим...

С небольшим коричневым фибровым чемоданчиком с железными углами, забитым под завязку моими любимыми книгами, и восьмьюдесятью пятью рублями в кармане, я вышел из вагона поезда "Омск - Москва" на Казанском вокзале...

Прямо с вокзала я отправился на Ленинские горы, чтобы подать документы в приемную комиссию МГУ. Можете представить мое отчаяние, когда обнаружилось, что я приехал на целых полтора месяца раньше и что сейчас у меня не только не примут документы: их просто некому принимать, но и никто не даст разрешение на проживание в студенческом общежитии.

Мне как-то и в голову не пришло узнать, когда подаются документы в приемную комиссию и когда сдача экзаменов.

Возвращаться в Омск? С какими глазами? Тратить деньги на билеты? Этого я вообще не мог себе позволить. Что оставалось делать?

В растрепанных чувствах я брел по московским улицам, пытаясь найти выход. Знакомых - никого. Чтобы устроиться на работу, нужна прописка: в это меня посвятил комендант студенческого общежития университета, к которому я обратился с просьбой поселить меня хотя бы на одну ночь.

- Понимаю тебя, сынок, но не имею права... Вот если бы ты справочку какую принес из деканата или приемной комиссии... но кто ж тебе даст такую? - Он выразительно развел руками.

- Что же мне делать? - растерянно спросил я. - Может, где-то возьмут на временную работу?

- Эх, милай, рабочие руки всюду нужны, но у тебя же нет московской прописки, а без нее кто ж тебя возьмет? Разве только на разгрузку фруктов и овощей... - Он задумчиво потер в затылке. - Но тебе ж жить где-то надо... Да-а-а, - протянул он, - дела...

- А где происходят эти разгрузки? - на всякий случай поинтересовался я.

- Сейчас напишу... - Он быстро набросал два адреса на листке и протянул мне.

Нужно сказать, что позднее эти адреса меня часто выручали во время моей учебы в Москве...

Иду я, значит, по улицам Москвы, и вдруг меня словно осенило: Господи, я же столько времени мечтал стать "великим артистом"! И зачем я ввязался в это негласное состязание с Аркадием поступать в университет? И все дурацкий, упрямый мой характер!