Биография отца Бешеного

Можете себе представить мое состояние, когда в восемьдесят третьем году Петеру исполнилось уже четырнадцать лет - меня вновь вызвали в суд, где судья зачитала мне постановление суда ГДР, гласившее, что на день вынесения этого постановления я должен Соне алименты на какую-то совершенно немыслимую сумму.

Скрупулезные немцы подсчитали все: и когда я должен был закончить вуз, и какую зарплату я должен был, по их мнению, получать в первый год, во второй, третий и так далее, и все проценты тщательно суммировались. Представляете мое состояние? Хоть стой, хоть падай! Мне такую сумму вчинили, а я в то время сидел без работы и перебивался с хлеба на воду только за счет небольших гонораров от публикаций в газетах и журналах, о чем и доложил советскому судье. Судья сочувственно покачала головой и пообещала сама составить ответ и впоследствии держать меня в курсе.

Делать этого судье не пришлось: вскоре меня посадили во второй раз, но и на этот раз германская Фемида нашла меня и за колючей проволокой: с моей скудной зарплаты в зоне регулярно удерживали тридцать три процента и отсылали в ГДР. Ползоны потешалось надо мною...

Однако вернемся к моей первой поездке за границу...

Родители Хильтрауд встретили меня очень радушно и дружелюбно. Отец Хильтрауд был директором школы, мать работала врачом в местом санатории. Стояла прекрасная солнечная погода, и мы отдыхали на полную катушку. В ГДР меня поразили не только магазины, полные разнообразных товаров. Удивили отношения с моей девушкой.

Мы с Хильтрауд жили в одной комнате, что было как бы само собой разумеющимся и нисколько не шокировало ее родителей. Более того, когда Хильтрауд посещали "нелетные" дни, она спокойно отводила меня к своей подруге, заверяя, что я не должен стесняться и без проблем могу общаться с Хеленой, пока сама она не "выздоровеет".

Еще одна любопытная история связана с симпатичной девушкой по имени Роз-Мари: на мой взгляд, ей было лет восемнадцать, не меньше. Крутые бедра, округлые колени, внушительный бюст, красивые глаза и очень изящные руки. Все это и так притягивало мое внимание, а тут еще и Роз-Мари начала строить мне глазки и в первый же подходящий момент попросила покатать ее на лодке.

Ничего не подозревая, я согласился, и когда мы достаточно далеко отплыли от берега, она сама села за весла. У берега озера были заросли камыша: она разогнала лодку, и мы глубоко въехали в эти заросли.

Разговаривать нам было трудно: к тому времени мой словарный запас немецкого языка хоть и увеличился, но не настолько, чтобы поддерживать беседу с юной барышней. Тем не менее мы каким-то образом "беседовали", а потом она села рядом и стала откровенно клеиться ко мне. Какой бы мужчина удержался в подобной ситуации? Лично я - не смог! Но, приступив к более тщательному обследованию ее прелестей, я, к своему изумлению, понял, что Роз-Мари девственница. Это так меня поразило, что я на секунду замешкался, но Роз-Мари резко дернулась мне навстречу, так что изменить что-либо было уже поздно.

"Господи! - подумал я. - Мне только этого не хватало! Сейчас начнутся слезы, упреки, а то и еще что посерьезнее..."

Ко всему прочему выясняется, что ей всего четырнадцать лет!!! Господи! Я похолодел. Все кончено: дадут столько, сколько Роз-Мари лет от роду, никак не меньше. А девушка смотрит на меня, счастливо улыбается, о чем-то радостно тараторит.

"Ага, - думаю, - злорадствует, издевается, месть для меня готовит!"

Постепенно мы добрались до пристани, и она, что-то сказав моей Хильтрауд, устремилась к дому...

Настороженно я подошел к Хильтрауд, нежащейся на надувном матрасе под солнцем, и опустился рядом на горячий песок.

- Хорошо покатался? - улыбнулась она.

- Нормально... А что Роз-Мари сказала? - стараясь выглядеть безразличным, спросил я.

- Она сказала, что мне очень повезло с парнем. - Хильтрауд подмигнула и принялась натирать мне спину каким-то средством для загара...

Я с детства люблю, когда мою спину массажируют. Бывало, когда я возвращался с тренировки, смертельно уставший, с трудом раздеваясь, валился на кровать лицом вниз, подходил мой братишка Саша и умолял:

- Витюша, можно я на тебе поиграю?

- Я устал...

- Ну можно? Я тихонечко... Можно?

Он упрашивал, пока я не сдавался. Санька тут же садился рядом со мной и начинал елозить по моей спине своими машинками, что-то строить из кубиков. Как ни странно, но мне это доставляло удовольствие и я засыпал...

Но в тот момент ласки Хильтрауд не вызвали никаких эмоций: мои мысли были поглощены случившимся. В какой-то момент я даже решил: если дело дойдет до суда, предложу "руку и сердце".

Тут вернулась Роз-Мари. Она переоделась в кофточку с очень откровенным декольте и коротенькую юбчонку, открывавшей ее стройные ножки. Вид девушки был столь сексуальным, что у меня снова возникло желание. Роз-Мари радостно улыбалась, словно выиграла в лотерею главный приз. Глядя на меня, она что-то быстро сказала, продолжая улыбаться.

"Ага, - думаю, - сообщает, что вызвала полицию и за мной вот-вот придут..."

- Что она хочет? - спросил я свою "переводчицу".