Биология добра и зла. Как наука объясняет наши поступки

Фундамент для формирования нравственных концепций социального интуитивизма укрепился исследованиями моральных суждений двух классов индивидов с ограниченной способностью к моральным рассуждениям.

Снова дети и животные

У детей, как мы видели, проявляются зачатки иерархичности и раздумий о Своих и Чужих, и точно так же дети обладают необходимыми кирпичиками для формирования морального рассуждения. Начать с того, что ребенок склонен замечать результат действия, а не бездействия. На эту тему ученые провели одно хитроумное исследование. Шестимесячным младенцам показывали, как из двух объектов красного и синего цветов, но во всем остальном одинаковых некто снова и снова выбирал синий. Сцена повторялась много раз, пока в какой-то момент не выбирался красный объект. Тут у детей просыпался интерес, они дольше задерживали взгляд на разворачивающихся перед ними событиях, у них учащалось дыхание – т. е. малыши видели какое-то несоответствие. Потом события менялись: теперь младенцы наблюдали за выбором между объектами, один из которых был по-прежнему синим, а цвет другого изменялся с каждым повтором. В этом варианте опыта каждый раз оказывалось предпочтение несинему объекту. Но вот неожиданно экспериментатор выбрал синий – а детей это не заинтересовало. «Он всегда выбирает синий» гораздо легче осознать, чем «он никогда не выбирает синий». Действие имеет в сознании больший вес, чем бездействие{782}.

Также у маленьких детей уже прослеживаются начатки чувства справедливости, как показало исследование Кайли Хамлин (Университет Британской Колумбии), а также Пола Блума и Карен Уинн (Йельский университет). Малыши возрастом от шести месяцев до года наблюдали, как кружочек движется вверх по горке. Кружочку помогал треугольничек, подталкивая его. А потом появлялся злобный квадрат и вставал у них на пути. После эксперимента деткам давали возможность потрогать треугольничек или квадрат. Они выбирали треугольник[418]. Что это? Детям нравятся хорошенькие существа или они избегают злобных? Верно и то и другое. Дети предпочитали хорошенькие треугольнички нейтральным фигурам, а нейтральные – злобным квадратам.

Малыши вполне могут выступать поборниками наказания. Ребенок смотрит сценку с двумя куклами, плохой и хорошей (одна кукла делилась с другой, а та жадничала). Потом каждую из этих кукол усаживают на свою кучку конфет. У какой куклы отобрать конфету? У плохой. А кому дать? Хорошей.

Поразительно, но едва начавшие ходить дети уже способны уловить концепцию вторичного наказания: тот, кто плохо обращается с плохим, – хороший. Вот знакомые нам хорошая и плохая куклы взаимодействуют с двумя другими куклами, которые, в свою очередь, также могут быть хорошей и плохой. И кого из этого следующего ряда кукол предпочтут малыши? Тех, которые дружелюбно обращались с хорошими куклами, и тех, которые наказывали плохих.

У других приматов тоже наблюдаются зачатки морального суждения. Об этом мы узнали из великолепной флагманской статьи Франса де Вааля и Сары Броснан в 2003 г.{783} Обезьян-капуцинов натренировали совершать определенное действие. Сначала человек давал им маленький, не очень интересный предмет, скажем камушек. Затем этот человек протягивал руку открытой ладонью вверх, что для капуцинов является жестом «выпрашивания». Если обезьяна отдавала камушек, то ей доставалось в награду что-нибудь вкусное. Другими словами, капуцины научились покупать еду.

Теперь в сцене участвуют две обезьяны. Каждой дают по камушку. Каждая отдает камушек обратно и получает виноградину.

Но вот мы вновь меняем сцену. Обе обезьяны отдают свои камушки. Капуцин-1 получает виноградину. А капуцин-2 – огурец, который ни в какое сравнение не идет со сладкой ягодкой: обезьянка предпочтет виноград в 90 случаях из 100. Капуцина-2 обделили.

После этого капуцин-2 обычно швыряет огурец в человека или бесится во фрустрации. Чаще всего в следующий раз свой камушек он не отдаст. Заголовок той статьи в Nature так и гласил: «Обезьяны отказались от неравной оплаты» (Monkeys reject unequal pay){784}.

Подобную реакцию с тех пор наблюдали и у разных видов макак, и у ворон, и у воронов, и у собак (вместо «предложения» собакам камушка их тренировали давать лапу)[419]. Последующие работы Броснан, де Вааля и других авторов углубили наши знания по этой теме{785}:

а) После проведения первоначального исследования некоторые критики засомневались, а не вызван ли отказ капуцинов отдать камушек тем, что они уже заметили виноград и хотели получить именно его, вне зависимости от того, что дадут соседу. Но нет – явление оказалось завязано именно на нечестное вознаграждение.