Биоугроза

А лицо у нее... о, боже. Было все красное, опухшее от слез. Но даже такой она выглядела совершенно потрясающе. Мне захотелось обнять ее и не отпускать, потому что она походила на меленькую девочку, настолько красивую, что сердце просто разрывалось на куски, а дыхание перехватывало. Настолько уязвимую, что хотелось защитить ее и отогнать от нее все зло.

- Джени... пожалуйста, - взмолился я.

Упрямая стервозность куда-то ушла из нее. Теперь она была лишь треснувшей изнутри оболочкой. И я чувствовал исходящие от нее волны боли.

- Рик... отпусти меня. Я не могу больше делать это, - сказала она, и в голосе у нее не было драмы, одна лишь пустота. - Я не могу больше убивать людей. Я не такая, это - не мое. Я закрывала на это глаза, сколько могла... но больше не получается. Извини.

- Джени... брось, не надо.

Она протянула руку и потрогала кончиками пальцев мое лицо, еле заметно улыбнувшись.

- Я не хочу причинять тебе боль. Не хочу быть для других обузой. Но я больше так не могу. Возвращайся к своим людям. Ты им нужен. А я пойду своей дорогой, и не хочу, чтобы ты шел за мной.

Я буквально остолбенел.

- Извини, Рик. Я знаю, что ты считаешь меня слабой, и ты прав. Так и есть. Но я не могу оправдать то, что мы делаем. Я пойду своей дорогой и полностью доверюсь судьбе. У меня не хватит сил убить себя, так что это - единственная альтернатива. Прощай, Рик.

Она повернулась и пошла прочь. Однако я догнал ее.

- Ты не можешь так поступать. Я не отпущу тебя. Не позволю, чтобы ты умерла, как собака на улице.

- Ты не можешь остановить меня, я - не твоя собственность.

- Скоро станет лучше, - сказал я, зная, что несу полную чушь.

- Будущего не существует, Рик. Признай это. - С этими словами она оставила меня, и я был полностью лишен боевого духа. Я не знал, ни что говорить, ни что делать. Я чувствовал себя беспомощным. Она была права, и я понимал это. Джени потеряла цель в жизни, и не видела смысла продлевать неизбежное. Остальные занимались самообманом. Не знаю, почему меня это беспокоило. Я понимал, что в конце радуги нет никакого горшка с золотом. Есть лишь страдание. Я не мчался к свету в конце туннеля, я бежал от тьмы, которая с каждым днем приближалась все ближе. И она, как и мы, тоже двигалась на запад.

Я не знаю, что делал бы, не случись нечто, вырвавшее меня из оцепенения. Из двери вышел голый мужчина. Он был бледный, как мертвец, и безволосый. В коже были зияли огромные отверстия, будто нечто покусало его. Лицо, как таковое просто... отсутствовало. Оно было съедено до самых розовых мышц. Он ухмылялся нам, словно наполовину препарированный анатомический экземпляр. Глаза у него напоминали бездонные черные катакомбы.

Скаб.

Обглоданный каким-то плотоядный вирусом или грибком. Он увидел меня, увидел Джени. И направился прямиком к ней. Она даже не завизжала, не отпрянула. Просто стояла там с глазами полными боли и ждала. Я вскинул "Беретту" и выстрелил в Скаба в упор. Тот дернулся от удара, сложился пополам, зажав руками рану, из которой, пузырясь, вытекало красное желе, и зарычал от боли.

И ему ответили.

Я обернулся и увидел еще одного Скаба. Голого и лысого. Это был подросток. Он стоял на коленях, как собака и рычал на нас, изо рта у него лилась желтая пена. Я выстрелил ему в голову. Он кувыркнулся назад и задрожал. Из раны хлынул поток темной крови.

Я схватил Джени за руку, потянул ее за собой. Повернувшись, я понял, что отступление к дилерскому центру было невозможно. Мы попали в самое их гнездо. Скабы лезли из всех дыр и щелей, словно слизни. Голые, израненные, со страшными уродствами. Изъеденные этими зияющими язвами.

Все были опьянены каким-то кровожадным восторгом, охвачены безумной манией убийства. Это было невероятно. Они ползали на четвереньках, бегали кругами, прыгали на крышах машин на одной из парковок. Некоторые неистово скакали по кругу, как обезьяны. Другие совокуплялись. Некоторые просто терлись гениталиями об ноги сородичей. Но их объединяло одно: все они не спускали с нас глаз.

И постепенно приближались.

Мы с Джени бросились бежать, и я услышал за спиной топот десятков босых ног. Я перебегал от одной закрытой двери к другой, завернул за угол, и там на меня прыгнул Скаб. Он сбил Джени с ног, а я ударил его по макушке рукояткой "Беретты". Он упал на колени, я двинул его ногой в голову, подхватил Джени, и мы побежали дальше.

Нам повезло, поскольку мы нашли старый универмаг. Он был открыт, витрина разбита. Мы нырнули туда. Он был поделен на многочисленные магазинчики, торговавшие всем, от собачьего корма, и клюшек для гольфа до дизайнерской одежды. Мы прыгнули за прилавок с кожаными изделиями и прижались друг к другу, стараясь не дышать.

Один из Скабов сразу же стал нас разыскивать.

Я не слышал и не видел их. Хватало одного едкого смрада.

Когда мы сидели под прилавком, я увидел в зеркале отражение крупного упитанного человека. Он тяжело дышал с хриплым клекотом, будто легкие у него были заполнены какой-то вязкой жидкостью. Он что-то бормотал себе под нос, в основном, что-то неразборчивое. Но кое-что я расслышал.