Бирюза от Кудашева

– Джон Котович, профессор Университета Торонто в провинции Онтарио Канады. Тридцать лет. Родился в Канаде. Подданный Британской Короны. Родители из белорусов. Преподает энтомологию – науку, изучающую насекомых. Нашел для себя в науке более интересную тему – клещей. Правильнее – он занимается акарологией. Изыскивает природные либо народные средства, отпугивающие клещей, способные излечивать такие болезни, как клещевой энцефалит, сыпной клещевой тиф. У себя в Канаде не нашел, решил поискать в жарких странах, где, вроде, активных средств должно бы быть побольше. Почему он не прошел регистрацию, я не понимаю. Сам видел у него внушительный ригвест на английском и французском, в которой излагалась просьба оказывать ему содействие в научных изысканиях. Верно, его рассеянность, как черта истинно ученого человека, подвела. Он ни о чем более не говорил, и не думал, как о клещах. Жил, как простой человек, в каравансарае. Два дня обирал караванных ослов и верблюдов. С большой лупой не расставался, радовался каждому новому найденному клещику. Разговаривал с погонщиками на плохом русском, но его понимали те, кто знал русский. Потом исчез. Никто его не искал, никто о нем не спрашивал… Я Котович вспоминал, когда моя старшенькая книгу господина Жюль Верна домой принесла. Название точно не вспомню, сам не читал, своей работы много. Но, как читала Аннушка младшеньким, и я слушал. Вот там и был персонаж – кузен Бенедикт, энтомолог, очень рассеянный человек, один к одному с этим самым Джоном Котович!

– Это все?

– Пожалуй.

– А второй кто?

– Родственник его. Тоже Котович, Саймон, ассистент. Опекал Джона, заботился о нем. Как я понял, оба не из богатых. Заработать хотели, лекарство от этих гадов изобрести. Очень хотели.

– Хорошо, Николай Кириллович, идите домой, отоспитесь. Уже утро. От меня вам выходной сегодня. Дайте подписку о конфиденциальности наших с вами дел, о неразглашении государственной тайны. Вот здесь распишитесь. Отдыхайте…

Каретные часы на бюро в кабинете Заведующего Особым отделом пробили пять раз. Помигала и загорелась электрическая лампочка под потолком. Дзебоев потушил свечи, прошел из кабинета в смежную комнату, которую сам называл шкафом за ее размер. Когда-то она действительно использовалась под хранилище документов, но сегодня во всю ее длину стояла старая персидская тахта, накрытая белым табасаранским ковром. Пара длинных круглых подушек, осетинская бурка вместо одеяла – это ложе частенько служило постелью полковнику Корпуса жандармов осетинскому князю из Дигара, что под Владикавказом, кавалеру Ордена Святого Георгия третьей и четвертой степеней –Владимиру Георгиевичу Дзебоеву.

Упав тяжелой головой на подушку, Дзебоев успел в полусне еще подумать: «Работа как на прииске… Сколько породы нужно перелопатить и промыть, чтобы получить крупицу желаемого металла! Металл… Металл – в четырех монетах в сейфе, но не он главное. Главное информация. Новая информация есть. Новые карты в колоде есть… информаторы. А что дальше? Ладно… День грядет, день покажет»…

Казалось, только закрыл глаза, а через мгновение каретные часы пробили шесть раз. Дзебоев повернулся на другой бок. И еще через мгновение часы пробили семь. Утро. День и ночь – сутки прочь! Подъем.

Все-таки, коварная штука – время. То тянется, то вообще не движется, а потом летит со скоростью артиллерийского снаряда…

ГЛАВА 2.

Вальтер Николаи и  Начальник Генштаба генерал граф Мольтке-младший. Снова Гюль Падишах!

17 ноября 1911 года. Дойче Рейх. Берлин.

Кабинет начальника Большого Генерального штаба Германской империи адъютанта Его Величества Кайзера Германии и Кёнига Пруссии Вильгельма II генерал-полковника графа Хельмута Иоганна Людвига фон Мольтке-младшего .

 На докладе у генерала заместитель Начальника Управления «III-Б» – Разведывательного Бюро Генерального Штаба подполковник Вальтер Николаи.

Вызов в Генштаб для подполковника Вальтера Николаи неожиданным не был. Ему была известна причина вызова из Кенигсберга в Берлин: провал операции «Зингер» в городе Мерв Закаспийской области. Арест военного германского агента, поставлявшего винтовки Маузера G-98 калибра 7,62 в Хиву русскому полковнику Мехмед Рахим Бахадур-хану Второму, так же не беспокоил. Операция поставки оружия прикрывалась купчей на пятьсот швейных машинок «Зингер» производства Берлинского филиала фирмы.