Бирюза от Кудашева

Вслед за Кудашевым без стука проскользнул дежурный прапорщик с подносом, на котором стояли, дымящиеся паром черного чая, два стакана в подстаканниках и блюдо с печеньем.

– Как съездил, что видел, что слышал? Рассказывай! – Дзебоев жестом пригласил Кудашева к столу.

– Не успею. Вам на доклад к Начальнику через полчаса, Владимир Георгиевич.

– Успеешь, Саша. Я не тороплюсь. Сегодня Шостак будет только после обеда.

Кудашев вынул из планшета и подал Дзебоеву несколько листов бумаги.

– Мои командировочное удостоверение, проездной железнодорожный лист, реестр документов для вас от полковника князя Туманова. Прибыл в Красноводск в понедельник 6-го, убыл из Красноводска в пятницу 17 ноября, прибыл в Асхабад сегодня в субботу 18 ноября.

Дзебоев мельком перелистал документы, положил их в свою большую деловую папку, по левую руку лежащую на столе.

– Раз ты такой аккуратист, Александр Георгиевич, объясни мне, почему согласно твоей «подорожной»  Средне-Азиатская Железная Дорога получает  из нашего бюджета проездные деньги за проезд в первом классе, а пассажир ротмистр жандармерии господин Кудашев едет на товарных составах в кабине машиниста или в вагонах для скота?

– Нет проблем, Владимир Георгиевич! Я не индийский принц, не афганский эмир. Мое появление в пассажирском поезде, да еще в вагоне первого класса в сопровождении эскорта, обязательно станет темой пересудов во всем поезде. Не исключаю и возможные провокационные конфликтные ситуации. Мне в телячьей теплушке с моими казаками куда как спокойнее и комфортнее. Что касается подорожной… Я легальный офицер Особого отдела, лучше, если мой вояж будет удостоверен не публично, но документально. Не хочу жалобы в вышестоящие инстанции, на тему использования служебного положения в личных целях. В жандармерии железной дороги быстро сумеют подсчитать материальный ущерб, нанесенный Кудашевым своими неоплаченными поездками!

– Так, понял. Объяснение принято. Продолжай, Саша.

– Задача хронологически выверенного маршрута Британца или Гюль Падишаха от Асхабада до места перехода им и его группой государственной границы России через реку Атрек юго-западнее поселка Шарлаук мною выполнена. По всему пути выявлены более-менее значимые контакты Британца общим числом двадцать девять. Из них проверен двадцать один контакт. Протоколы бесед и опросов оформлены должным образом. Есть достаточно интересная информация по одиннадцати контактам. Круг лиц, которые должны быть проверены и опрошены, раздвинут до сорока четырех человек. Представляете, какая прогрессия в числе подозрительных лиц! Кто и как будет этим заниматься? Мне пришлось в инициативном порядке привлечь к работе унтера иррегулярного полка туркменской милиции Амангельды племени гёклен из аула Кара-Агач в качестве переводчика. Не удивляйтесь, большинство протоколов бесед и опросов написано на русском или на туркменском его рукой!

– Я не сомневался, что именно так и будет обстоять дело с Британцем. Самые трудные – первые шаги. Вы сделали добрый почин. Далее – озадачим охранные отделения уездов, железнодорожную жандармерию. Ничего нового придумывать не нужно. Британец под стражей, уголовное дело возбуждено. Правда…

Дзебоев резко щелкнул большим пальцем по столу. Задумался.

– Что, «правда»? – обеспокоился и Кудашев. – Я чего-то не знаю, Владимир Георгиевич?

– Вспомните, что на совещании сказал полковник Джунковский, помощник адъютанта командующего войсками Туркестанского Военного округа, начальник Особого отдела округа? Я могу процитировать его на память: «Нам не позволят провести публичный судебный процесс над «Британцем». Не позволят! Владимир Георгиевич! Ну, поднимитесь немного выше интересов Закаспийской области! У России с Англией и Францией – Антанта – «Сердечное согласие»! Хотите обвинения в сотрудничестве с Германией? Германии такой скандал – прекрасный подарок! И мне и вам приказано обиды проглотить, рта не открывать. А награды придут, как положено»!

– Да, помню.

– Это сказано на общем совещании, когда мы отчитывались по операции «Лабиринт». А вот, что сказал Евгений Федорович в приватной беседе: – «Мы должны быть готовы к чему угодно, к самому абсурдному повороту событий. Я не исключаю возможности того, что «Британец» через месяц другой начнет пить нашу кровь с новой силой! В политике все возможно. Представьте: один монарх просит другого монарха – кстати, они двоюродные братья! – помиловать заблудшую овечку и вернуть ее на родину, где и будет решена ее судьба. Есть и лучший вариант: один монарх просит другого сделать ему подарок – принять свою заблудшую овечку, случайно забредшую на чужую лужайку!».

– Дааа, – протянул Кудашев. – Мне такой вариант событий и в дурном сне привидеться не мог!