Бирюза от Кудашева

– Истинно. Чудеса. И кудесник у нас есть.  Настоящий белый маг! По моей просьбе в госпиталь устроили Табиб-Ага, целителя-отшельника из аула Кара-Агач. Положили его с сердечной недостаточностью в одну палату с Федотовым. Табиб-Ага лежал, молча принимал валерьянку, прислушивался, что врачи о Федотове говорили. Случай этот так Табиб-Ага заинтриговал, что он о собственной болезни забыл. Красноводский психиатр коллег из Астрахани и из Баку пригласил. Светила медицины, люди не бедные, уникальный случай их заинтересовал, приехали. Консилиум докторов результата не дал, научный спор перерос в конфликт. Три врача – четыре диагноза! Не ручаюсь, что Табиб-Ага докторов понял, если уж они сами ничего не поняли. Но, когда вечерком Федотова навестила его жена Анастасия Ивановна, Табиб-Ага и говорит ей: – «На твоего мужа индус  порчу напустил, памяти лишил». Она, понятно, за Табиб-Ага, как за соломинку утопающий, ухватилась. Можно ли порчу снять, спрашивает, сколько это стоить будет. Уж и священник у больного побывал, и врачи лучшие пользовали… Табиб-Ага предположил, что разум Федотова потерялся во времени, провалился в какую-то черную мглу, посоветовал найти средство вернуть разум Федотова в прошлое, такое, о чем воспоминания его очень сильны. Должен тогда очнуться. Встанет на свою собственную жизненную тропу. А уж потом потихоньку с божьей помощью вспомнит все остальное… Анастасия Ивановна поняла с первого раза. Попробовала петь мужу вполголоса песни, что они вместе певали. Разговаривала с ним, вспоминала молодость… Федотов не реагировал. На следующий день принесла пустой флакон из-под духов – розового масла из Восточной Румелии, его Федотов с Балканской кампании ей, своей невесте привез. Дала больному понюхать. Говорят, у Федотова веки дрогнули, дыхание участилось… было видно, что разволновался. Анастасия Ивановна плакала, обнимала мужа, говорила ему что-то на ухо… Федотов успокоился, дал себя покормить, уснул. На следующий день Анастасия Ивановна заутреню в церкви отстояла и пришла в госпиталь вместе с внуком. Мальчонка трех лет, хороший, забавный, деда целует, лопочет… А в руках пушистого цыпленка держит, бабуля у церкви с рук внуку, как живую игрушку, купила. Малыш выпросил. Вот он цыпленка деду на грудь посадил и тормошит его: – «Деда! Цыпа, цыпа!»… Вот тут-то чудо и случилось. Взгляд у Федотова осмысленным стал. И сказал он внятно так: «Кошку прогони, съест!». Факт этот своими глазами молодой врач Петров видел. Ошарашен был. Все подробно и в дежурный медицинский журнал записал, и в больничную карточку.  Анастасия Ивановна хотела мужа домой сразу забрать, но Петров не позволил. Психиатру в доступе на территорию военно-морского госпиталя было отказано. Петров еще несколько дней Федотова наблюдал. Потом выписал. Теперь он у Федотовых частый гость. Надумал сменить медицинскую специализацию. Диссертацию пишет! Федотов уже и говорит, и сам ходит, кое-что по дому делает. Анастасия Ивановна говорит, случай в отроческом возрасте у Федотова такой был, с кошкой и с цыпленком. Кошку за цыпленка сосед убил. Плакал мальчик от жестокости такой… И кошку жалел, и цыпленка… Вот и вспомнил, пришел в себя.

Дзебоев хлопнул в ладоши.

– Спасибо, Саша! Вот новость, так новость. Порадовал! Придет из Петербурга на Федотова орден – сам лично вручать и поздравлять в Красноводск поеду!

В дверь дважды коротко стукнули – дежурная служба.

– Входите!

Вошел штабс-капитан. За ним прапорщик внес большую картонную коробку.

– Господин полковник! Из Керкинского пограничного поста на имя ротмистра Кудашева пакет и посылка!

– Пакет вручи. А посылку давай на задний двор. Вызови специалиста из сапёрного дивизиона, пусть вскроет!

Штабс-капитан был сконфужен.

– Виноват,с… Будет исполнено!

Кудашев поднялся из-за стола.

– Господин полковник, прошу простить за вольность. Есть одно средство определить бомбу. Если будут сомнения, вызовем сапёра.

Отстегнул от офицерского планшета полевой компас, провел им несколько раз над коробкой.

– Все в порядке, курс Норд и только. Стрелка спокойно себя ведет. Металлических предметов в коробке нет, а картонных или деревянных детонаторов делать еще не научились. Откроем сами?

– Открывайте, – Дзебоев вернулся в свое кресло. – Спасибо, господин штабс-капитан, вы свободны.

Кудашев вынул вложенный за голенище левого сапога туркменский нож-пычак с костяной ручкой из верблюжьей цевки.

Дзебоев прочел вслух надпись на пакете: «Асхабад, Инженерная, Канцелярия Начальника области, ротмистру Кудашеву в собственные руки.  Керки. Пост пограничной стражи. Исполняющий обязанности начальника подпоручик Васильев».

Кудашев сделал аккуратный надрез, снял с коробки оберточную бумагу, раскрыл коробку. Коробка была полна белого хлопкового волокна.

– Что там? – поинтересовался Дзебоев.

– Кажется, мне мой спаситель прислал ваты на подушку, – ответил Кудашев. Запустил руку в коробку поглубже. – Здесь что-то есть!

Извлек стеклянную пробирку, заткнутую ватой же, оклеенную по горлышку бумажной полоской с надписью: «№ 31. Acari». Посмотрел на свет: