Биржевые маги. Интервью с топ-трейдерами

Когда вы начали торговать на площадке со своим счетом?

В 1979 году.

Не хотелось ли вам оставить брокерство, чтобы иметь возможность сосредоточиться на торговле?

На самом деле все было как раз наоборот. Я начинал с обслуживания клиентов и с 1979 по 1981 год создал крупную базу клиентуры. На тогдашнем рынке мы были мощной силой. То, что я стал еще и трейдером, — это, вероятно, самое ужасное из того, что я когда-либо совершил. В молодости я был превосходным брокером, и ставь я только на это, то через десять лет имел бы то же, что и сейчас, избежав тяжких мук торговли. Я считаю ее неблагодарной и непрестижной игрой.

Это неожиданное заявление. Ведь вы намного превзошли других трейдеров.

Мне кажется, что как брокер я добился бы много большего. В этом деле я действительно преуспел, и оно соответствовало моему характеру.

Тогда зачем же вы втянулись в торговлю?

Торговать я начал потому, что некоторые клиенты говорили мне: «Вы так хорошо разбираетесь в рынках — почему бы вам не заняться просто торговлей?» Поначалу я сопротивлялся, однако, выдержав шесть месяцев, все же начал торговать. А дальше пошло по возрастающей.

Вы помните свои первые сделки?

В своей первой сделке я сыграл на повышение и заработал кое-какие деньги. Затем я открыл спрэд «покупка облигаций/продажа бумаг «Джинни Мэй», что было почти равносильно длинной позиции.

Рынок упал, и я потерял все заработанные деньги плюс еще 50000 долл. Поскольку я как брокер зарабатывал около 50 000 долл. в месяц, то отнесся к этому так, будто на этот раз я не заработал ничего. Но вкус поражения мне очень не понравился. Поэтому я сократил размер позиций и начал торговать немного активнее. Это происходило во время медвежьего рынка 1979 года. Но я этого не понял и в течение всего спуска играл на повышение.

На каком основании?

Потому что клиенты твердили мне, что процентные ставки не могут возрасти слишком сильно.

[86] Например, я выполнял приказы «CitiBank» и «Citicorp», которые покупали в течение всего падения рынка. Их солидные представители утверждали, что имеют собственное видение ситуации и реализуют его на практике.

Что бы вы делали, случись такое теперь?

Теперь я знаю особенности различных институционалов. Взять хотя бы «CitiBank». Раньше я покупал, потому что покупали они. Если «CitiBank» покупает, то теперь я могу заключить, что они просто перераспределяют активы или же меняют дюрацию своего портфеля. Теперь я меньше прислушиваюсь к мнению портфельных менеджеров, поскольку они обычно планируют на гораздо более длительную перспективу, чем я. Тогда я этого еще не понимал.

То есть вы больше не обращаете внимания на их оценки?

Я слушаю их походя. Я больше не читаю интервью с портфельными менеджерами в «Barren's».

Особой пользы из них я никогда не извлекал, как, наверное, и любой другой трейдер.

Иными словами, ваша ошибка была не в том, что вы прислушивались к мнению других людей, а в том, что это были не те люди.

Я не знал, как определить — те это люди или не те. Я был наивным парнем, который рассуждал примерно так: «Если крупный клиент покупает, то рынок должен пойти вверх».

Фактически у вас не было ни стратегии, ни плана, ни системы. Вы, как говорится, просто «палили от бедра».

Точно! Со временем я начал овладевать механизмом получения прибыли. «У меня есть прогноз, который я хочу опробовать на рынке», — думал я раньше, а теперь стал задумываться о другом: «Как из всего этого извлечь прибыль?»

Чему вы научились к тому времени?

Я понял, что прогноз не так уж и важен. Гораздо важнее прислушиваться к рынку. Я научился реагировать на его колебания, а не упираться в свой прогноз.

В 1980 году одним из моих клиентов была компания «Solomon Brothers». В то время она играла на понижение облигаций, а они выросли с 65 до 80. Если бы я прислушался к этому крупному клиенту, как в 1979 году, то опять бы крупно проиграл.

Что тогда подсказало вам не подражать клиенту?

Проигрыш 1979 года, которым я обязан чужому мнению — здравой оценке умных людей, оказавшейся абсолютно неверной.

Чему вы обязаны своими успехами?

Я научился анализировать данные с котировочного аппарата и выработал неплохую интуицию.

Тогда мы, то есть мои клиенты и я, настолько крупно играли на рынке облигаций, что наши спотовые сделки могли практически останавливать рынок. Фактически мы сами создавали некоторые уровни поддержки и сопротивления. Тогда это было не так уж трудно. Думаю, что несколько месяцев подряд у меня почти не было проигрышных дней.

Могли бы вы достичь такого же результата без клиентских счетов?

Надеюсь, что да. Думаю, это не было самоисполняющимся пророчеством. А может, и было. Я не знаю.

Когда закончилась череда побед?

С точки зрения торговли у меня не было ни одного проигрышного года вплоть до 1986, хотя в 1985 году мне пришлось туго на среднем этапе бычьего рынка облигаций.

Связываете ли вы свой торговый успех с тем, что научились «читать ленту»?

Да. Я был внимателен и обладал хорошей интуицией. Значит, хорошим трейдером можно только родиться?