Биржевые маги. Интервью с топ-трейдерами

либо рынок выйдет за эти рамки, то дежурный обязан подать сигнал: позвонить мне.

Часто ли вам звонят среди ночи?

У меня есть трейдер-помощник, которому в шутку разрешено будить меня не чаще двух раз в год.

Но если говорить серьезно, то такая необходимость возникает довольно редко. Я всегда в курсе

происходящего на рынках. У меня дома есть всё необходимое оборудование, в том числе торговые

мониторы и линии прямой связи. К тому же в обязанности моего помощника входит постоянное

дежурство на телефоне. За ночь ему звонят раза три-четыре.

Вы хотите сказать, что на ночь перепоручаете ему принятие решений?

Не менее раза в неделю мы составляем сценарий развития каждого валютного рынка. Мы намечаем

возможные коридоры движения каждой валюты и меры на случай прорыва этих коридоров.

То есть если рынок данной валюты достигает 135, то ваш помощник знает, что...

...что надо делать — покупать или продавать. Такие решения у нас заготовлены заранее. Но моим

помощникам приказано звонить мне в случае отставки премьер-министра, крупного неожиданного

изменения курса валюты или других событий, которые идут вразрез с нашим текущим сценарием.

Случается ли вам торговать до глубокой ночи?

Да. Довольно часто.

Но вы же не можете торговать круглосуточно. Как вы распределяете свое время между работой и

личной жизнью?

Обычно я стараюсь ограничивать торговлю интервалом с восьми утра до шести-семи часов вечера.

Но дальневосточный район имеет особую важность, так что когда его валютные рынки очень

активны, я торгую на них с самого открытия — с восьми часов вечера. Утренняя торговая сессия на

Токийской бирже длится до двенадцати ночи. Если же рынки приходят в быстрое движение, то я

ложусь спать только часа на два и встаю к открытию очередного рынка. Всё это так увлекает, так

волнует!

Вы видите, как волна перекатывается из страны в страну?

Ну конечно! Ведь если ты по-настоящему увлечен, то сидишь у монитора, как на привязи. Движение

цен меняется: оно приобретает размах и резкость. Я связан с каждым из этих рынков по всему миру

и нахожусь в курсе происходящего там. Это невероятно захватывающая игра. Всё время появляются

новые возможности. Если на минуту исключить фактор собственно торговли, то окажется, что я

занимаюсь всем этим, потому что меня очень увлекает анализ мировых политических и

экономических событий.

Вы говорите об этом как о некой нескончаемой игре, а не как о работе. Вы действительно так

считаете?

Я не ощущаю, что это работа, — разве только когда проигрываю: вот тогда — да, работа. [Он смеется.]

Для меня анализ рынка — это нечто вроде огромной многомерной шахматной доски. Удовольствие

от игры на ней — чисто интеллектуальное. Попробуйте, например, определить, какие проблемы

стоят перед министром финансов Новой Зеландии и как он попытается их решить. Для многих всё

это — экзотика, доведенная до абсурда. Но для меня — ничуть. Ведь есть реальный управляющий

маленькой страны, а у него — действительно масса проблем. Ему нужно решить, как справиться с

Австралией, США и профсоюзами, которые ему сильно досаждают. Моя задача — решить эту

головоломку параллельно с ним, вычислить его ближайшие действия и те их последствия, о которых

он сам или рынок еще не догадываются. Для меня это — уже само по себе огромное удовольствие.

Наблюдая за мировыми рынками во всем их разнообразии, вы, как известно, прочитываете горы

экономической литературы. Обращаетесь ли вы и к рыночным бюллетеням?

Я ежедневно получаю «отчеты гуру».

Кто входит в их число?

Все авторы бюллетеней, у которых много подписчиков. Это Пректер, Цвейг, Дэйвис, Элайдес и

другие.

Используете ли вы отчеты гуру как критерий противоположного мнения?

Я стараюсь не умничать, потому что при крупных ценовых ходах прогнозы гуру сбываются хотя бы

на отдельных этапах. Чего я действительно ищу, так это консенсуса в оценках, который не

подтверждается рынком. Мне приятно знать, что масса людей готова совершить ошибку.

Предположим, что во время консолидации большинство гуру предсказывают бычью тенденцию, которая не поддерживается рынком (т.е. он не идет вверх), а у вас есть определенные

фундаментальные основания для медвежьего прогноза. Укрепит ли такое расхождение вашу

уверенность в сделке?

Да. И очень сильно.

Не считаете ли вы, что можно выигрывать, просто следуя советам гуру?

Пожалуй, да. Хотя мне кажется, что для выигрыша нужно всё-таки верить в сделку. А это очень

нелегко, если следуешь не собственному, а чужому мнению. Конечно, есть и действительно хорошие

гуру. На рынке акций, например, меня радует Марти Цвейг. Он превосходно контролирует риск. В

отличие от некоторых своих коллег он не считает, будто предсказывает события, он просто

наблюдает за ними и делает рациональные ставки.

Вы упомянули два необходимых элемента — контроль над риском и уверенность в заключаемой

сделке. Каков обычный риск ваших сделок?

Во-первых, я строго слежу за тем, чтобы в единичной сделке он не превосходил одного процента от

размера моего портфеля. Во-вторых, чтобы уменьшить общий риск портфеля, я анализирую

корреляцию сделок. Мы проводим ежедневный компьютерный анализ, чтобы выявить