"Бис" для суфлёра (СИ)

Газеты пестрили заголовками о противостояниях Гонта и Грейнджер — они стали новым развлечением для обычных жителей, узнающих о новостях из зала заседания только благодаря прессе. И, несмотря на то, что огонёк споров угас, Катрина умудрялась сохранить интерес читателей. Остальные печатные издания подхватили идею «Ежедневного пророка» и стали чаще выпускать статьи с информацией о судах и заседаниях Визенгамота. Это был тот случай, когда капля превратилась в ручей. Даже если где-то и остались заказные статьи — они утонули в море остальной информации. Как бы то ни было, населению преподносили новости с разных сторон, и имя Дамблдора стало мелькать заметно реже.

Заседания, на которых присутствовали и Грейнджер, и Гонт, стали пользоваться редкой популярностью, даже если причина собрания раньше могла показаться волшебникам неинтересной, они приходили посмотреть на шоу, а потом делились этим с родными и близкими.

Была и небольшая проблема. Регулярные статьи раздражали Рыцарей: как выяснилось, не только мисс Блэк волновалась о репутации своего лидера. И как бы Тому ни было лестно от такого проявления преданности, он запретил любому из последователей даже думать о том, чтобы проклясть мисс Грейнджер — Мальсибер и Эйвери заметно расстроились.

Тома откровенно стала раздражать идея о том, что нужно скрывать отношения. Его выводил из себя любой косой взгляд в сторону Гермионы от какого-нибудь волшебника — ведьма с сильным и интересным характером, наследница древнего рода, свободная — она привлекала взгляды холостяков и вдовцов. И, по какой-то неописуемой причине, никто из прозорливых магов не мог связать нахождение Риддла и Гермионы в одних и тех же залах раз за разом. Почему-то никто и подумать не мог, что все эти эмоциональные споры могут содержать в себе личную подоплёку. Риддл не мог понять, рад он этому или нет. Ему казалось, что, как только взгляд Грейнджер останавливается на нём, в её глазах плещется столько страсти и огня, что чувства девушки нельзя интерпретировать иначе, чем желание. Однако увидев, как она спорит с Абраксасом, он понял, как сильно ошибался: легко было спутать ярость и раздражение с вожделением — огни в её глазах были одни и те же.

Гермиона увлеклась подготовкой приюта, постоянно пропадая в приобретённом поместье, в компании оборотней, занимающихся перестройкой и ремонтом. Кроме того, она сблизилась с Эйлин и познакомила ту со своими подругами Эмис и Ирмой — так она ему сказала как-то вечером. Том сам не понимал, зачем ему эта информация, но терпеливо слушал, ведь именно так поступают мужчины, которые состоят в отношениях — так ему сказал Антонин.

После того, как Риддл помог избавиться Гермионе от трупа невыразимца, они, казалось, сблизились. Порой Том задумывался, сколько ещё трупов им необходимо спрятать, чтобы она захотела от него детей.

В день переезда Долохова, в начале апреля, они в последний раз собрались за завтраком в столовой Риддла. Эйлин с сыном, Антонин, Гермиона, Том и Малфои. Что последние забыли здесь было неясно, но расспрашивать Гермиону Том не хотел, а Малфои ему, в принципе, не мешали. Грейнджер говорила что-то о том, как это трогательно, но Том её почти не слушал — в его голове крутились мысли об одном артефакте, который сначала показался обыкновенной безделушкой без магических свойств — Риддл даже успел пожалеть о том, что приобрёл его. Но дело было в том, что именно — показался. И Риддла теперь очень волновало, как скрыть магический след зачарованной вещи. Он ведь даже не слышал о таком. Да и в этот раз заметил, что брошь заколдована, когда случайно пролил на неё кофе, а она вдруг засияла, моментально высохла и заблестела, как новая. На этом её свойства заканчивались, но сам факт… Том не сомневался, что предыдущий владелец хранил эту вещицу именно потому, что хотел разобраться в том, как она зачарована, но не смог и всё же решил продать.

Гермиона возилась с детьми, воркуя над младшим, а Люциус её ревновал, постоянно пытаясь впечатлить тем, как он ловко управляется со своей стихийной магией.

— Конечно, мне, как стажёру, пока не поручали ничего серьёзного, — рассказывал Антонин, — пока что на меня скинули дело Поттера, у которого пропала семейная безделушка.

Наполненная тарелка Люциуса раскололась, и молочно-рисовая каша вытекла на стол — видимо, он перестарался с попытками произвести впечатление на ведьму.

— Тебе разве можно об этом говорить? — зашипела Эйлин.

Долохов отмахнулся.

Гермиона убрала кашу со стола, сердито шикнув на Абраксаса, который собирался отругать сына. Она взяла младшего Малфоя за руку, и они вместе направились в ванную, чтобы тот умылся.

Пока её не было, Чер доставил «Пророк» для всех, и Том, делая глоток кофе, призвал одну газету себе. Кто-то, кажется Эйлин, справа от него, закашлялся. Мужчины замолчали.

— Вы чего все замолчали? — спросила Гермиона, вернувшись с Люциусом.

Том молча протянул ей газету. Спустя пару минут, Гермиона изрекла:

— Обычно такие новости печатают в некрологах.