Бисмарк: Биография

«Позавчера рано утром я наконец приехал сюда и остановился в отеле «Демидофф», отогрелся и просох. Но какая это была дорога! Едва мы отъехали от Кёнигсберга, восемь дней назад, как начался буран, и с этого момента я больше не видел голой земли. Уже возле Инстербурга наша почтовая колымага двигалась со скоростью одной мили в час. В Вирбаллене нам дали убогий рыдван, в котором я при моем росте не мог поместиться, и мне пришлось поменяться местами с Энгелем (лакеем. – Дж. С .) и всю дорогу проехать снаружи на переднем и открытом сиденье. Это была маленькая скамья с жесткой спинкой, и спать в этих условиях, даже если не считать мороза, доходившего по ночам до двенадцати градусов, было совершенно невозможно. После поезда я бодрствовал с пятницы до понедельника, три часа соснул в Ковно и два часа покемарил на софе на почтовой станции. Когда мы приехали, кожа у меня шелушилась. Так много времени у нас ушло на дорогу из-за снега. Несколько раз нам приходилось выбираться из кареты и идти на своих двоих: она застревала, несмотря на то что в упряжке было восемь лошадей. Дюна замерзла, но в полмили выше по течению мы нашли возможность переправиться на другой берег. По Вилие плыли льдины, Неман был свободен ото льда. Иногда нам не хватало лошадей: на всех почтовых станциях запрягали по восемь и даже десять коней вместо трех или четырех. У меня ни разу не было меньше шести лошадей, хотя карета и не была перегружена. Почтмейстер, ямщик и форейтор старались изо всех сил, но я не хотел, чтобы они загнали лошадей. Тяжелее всего преодолевались холмы, особенно спуски: я всегда боялся, что задние лошади наскочат на передних. Как бы то ни было, все позади, и теперь об этом интересно рассказывать»15.

Несмотря на первоначальное нежелание принимать новое назначение, Бисмарку понравилось в Петербурге, и его письма оттуда пронизаны душевным покоем, которого он не испытывал ни до поездки в Россию, ни после нее. Его пленили променады и бульвары Северной Венеции, великолепие дворцов, парков и садов, цветовая гамма города, удивительные белые ночи, и он увлеченно наблюдал за странными для немца обычаями и повадками русских людей. Письма из Петербурга отражают самый идеалистический период в жизни мятежного и амбициозного гения. Поскольку в России не было консульской службы, дел у представителя прусского короля оказалось предостаточно, о чем он и писал брату в мае 1859 года. Первейшая его обязанность заключалась в том, чтобы блюсти интересы 40 тысяч пруссаков, живших в Российской империи. «Один служит адвокатом, другой – полицейским, третий – уездным советником, четвертый разбирается с тяжбами. Очень часто я должен за день подписать сотню документов»16. Бисмарк нашел для себя и увлекательное интеллектуальное занятие – состязаться в дипломатии с Горчаковым, министром иностранных дел России, используя для этого любую возможность. 28 апреля он писал Иоганне:

...