Бисмарк: Биография

«Все это было бы смешно, если бы не было так грустно. Князь нездоров, и никто в его окружении не хочет ему помочь. Напротив, они действуют ему на нервы, иногда бессознательно, а иногда из желания втереться в доверие или из-за страха. Конечно, в отставку он не уйдет, все это знают и понимают, что это всего лишь пустая угроза, а предлог – выеденного яйца не стоит. Карл очень рассердился и все ему высказал»144.

Но Бисмарка уже ничто не могло остановить, и «буря в стакане», как Тидеман назвал правительственный кризис, затеянный Бисмарком, начала набирать обороты. Малые государства нервничали. Посланники, как им и положено, суетились. Кайзер не принял отставку, и пресса предположила, что Бисмарк сделал очередной хитроумный ход. Так или иначе, его маневр сработал. 12 апреля 1880 года бундесрат пересмотрел свое решение и одобрил гербовый сбор с почтовых переводов и предоплаты счетов в почтовых отделениях. Рейх пережил кризис. Но он стал еще одним подтверждением нарастающей эмоциональной и психической нестабильности Бисмарка. «Князь едет к королю Саксонии и очень недоволен тем, что король не приехал к нему», – записал Тидеман в дневнике 13 мая 1880 года145. В конце концов, много ли значил для него сюзерен крошечного королевства? Он ни во что не ставил своих подчиненных и министров, обладал такой властью, что на него мог повлиять лишь один император. Он с ходу отметал все, что ему не нравилось. Князь перестал совершать конные выезды, изнемогая под грузом неотложных дел. Добираться до Фридрихсру из Берлина было легче, чем до Варцина, и чиновники целыми днями отирались в его доме. Не избавился он и от переедания. Тидеман написал жене в октябре 1880 года:

...

«Я прогулялся с графиней Марией (Ранцау, дочерью Бисмарка. – Дж. С .) перед тем, как принять участие в обеде, который состоял, помимо десерта, из шести полноценных блюд. Ничего не изменилось. Здесь мы можем есть, пока животы не лопнут»146.

И завтрак был нисколько не легче:

...

«Мы поднялись в девять и в десять позавтракали: ростбиф, бифштекс, оленина, пудинг и т. д. и т. п.»147.

Иррациональное поведение Бисмарка не оставалось незамеченным. Граф Удо цу Штольберг-Вернигороде (1840–1910) – человек выдержанный, аристократ из аристократов, женатый на дочери Арнима-Бойценбурга и имевший родственные связи с семейством фон дер Шуленбургов, всегда был убежденным консерватором. Неудивительно, что он счел необходимым пожаловаться Тидеману на нетерпимость такого положения, когда рейхсканцлер не желает вникать в проблемы консерваторов и собственной же имперской партии, всегда готовой его поддержать148.

У самого Тидемана тоже сложилась «нетерпимая ситуация». Бисмарк заставлял его работать до изнеможения. В эпоху, когда не существовало ни телефона, ни пишущих машинок, ни ксероксов и факсов, Тидеман часами и целыми днями переписывал тексты, надиктованные Бисмарком, составлял проекты писем и законов, расшифровывал заметки, сделанные им на сессиях и во время бесед. Словно специально для историков, прилежный Тидеман аккуратно подсчитывал и сколько страниц он исписывал в день, и сколько раз трапезничал с канцлером (133 раза в 1879 году)149. Кроме того, ему приходилось подолгу жить в поместьях Бисмарка – в Варцине или Фридрихсру – неделями не видеть жену и детей, а когда Бисмарк решал осчастливить столицу своим присутствием, он должен был развозить по всему Берлину срочные депеши и документы. Шесть лет терпел жизнерадостный и расторопный Тидеман ипохондрию и бессонницу Бисмарка, его жуткий характер, постоянные смены настроений и обильные трапезы, но они не прошли бесследно. Он тоже лишился сна и скучал по семье. Супруга однажды даже послала в дом Бисмарков приглашение «господину Oberregierunsrat [95] Тидеману на чай к 20.00 (во фраке)». Бисмарки немало подивились этому посланию, но сам он понял, что его близким отношениям с канцлером приходит конец:

...