Бисмарк: Биография

Американская палата представителей приняла резолюцию: «Это тяжелая утрата не только для народа его родной страны, где идеи свободы и либерализма, которые он твердо и последовательно распространял и отстаивал, помогли улучшить социальные, политические и экономические условия жизни людей, но и для сторонников свободы во всем мире»133. Когда текст резолюции был доставлен в Берлин, Бисмарк отказался принять его и вернул отправителям. Пять министров кабинета изъявили желание принять участие в похоронах, попросив предварительно разрешение у Бисмарка. Канцлер ответил: «Самым категорическим образом нет»134.

28 января 1884 года Ласкера отпевали в знаменитой Ораниенбургской синагоге в Берлине, той самой синагоге, на освящении которой присутствовал и Бисмарк. Людвиг Бамбергер, парламентский коллега Ласкера, отметил в дневнике:

...

«Сегодня похороны. Ни одного министра, ни одного члена бундесрата, ни одного высшего государственного чиновника, нет Фридберга, нет Ахенбаха, нет даже швейцарского министра Рота – не иначе как приказ свыше. Капп произнес посредственную речь. Сегодня я выступаю в Singakademie » [94] 135.

Через месяц, 28 февраля, Бамбергер снова в телеграфном стиле записал в дневник: «Последствия оппозиции Бисмарка Вашингтону подтверждают мои выводы. Неужели он окажется прав? Человек не рождается для свободы»136. 7 марта в рейхстаге пришлось объявить перерыв из-за шумных дебатов, разгоревшихся, когда депутаты возмутились пренебрежительным отношением Бисмарка к умершему коллеге и американской палате представителей. 13 марта в рейхстаге появился Бисмарк и в час дня сделал заявление по поводу послания палаты представителей, адресованного правительству, обругав и революционеров, и республиканцев. На запрос Хенеля канцлер язвительно ответил: «Он не обязан вступать в обмен сантиментами и не может позволить, чтобы в дуэли политических эмоций его пристрелили». Затем Бисмарк выразил наилучшие пожелания либеральной партии, которую Ласкер «упорно вел по ложному пути», и добавил: «Торжественные заверения в почтении и дружбе делают политических оппонентов еще более опасными»137. Бисмарк с явным удовольствием глумился над умершим евреем, назвав его красноречие «непревзойденным, но тлетворным»138, и когда Хильда Шпитцемберг посетила канцлера через пару дней, он пребывал в прекрасном настроении: «В двенадцать я увидела его за ленчем, бодрого и оживленного, после того как он еще раз выступил в рейхстаге, который теперь называют Gasthof zum toten Juden (постоялым двором мертвого еврея). Парламент можно было бы назвать и Gasthof zum toten Liberalismus (постоялым двором умершего либерализма): со смертью Ласкера окончательно рухнули надежды на либеральный режим в Германии.

В ноябре 1881 года Бисмарк высказался по поводу «еврейского вопроса» на заседании прусского государственного министерства. Люциус так изложил содержание его ремарок:

...

«Он посчитал антисемитское движение неуместным. Оно сменило ориентиры. Он был настроен лишь против евреев-прогрессистов и их прессы, а не консерваторов. Для него даже предпочтительнее социалисты и католики, а не прогрессисты. Первые ставят перед собой невозможные цели, и с ними надо разговаривать посредством меча. Прогрессисты добиваются возможной формы государственности – республиканской»139.

26 ноября 1881 года Бисмарк говорил Люциусу: «охота на евреев» неуместна. Он уже высказался против нее, но ничего не сделал для того, чтобы остановить антисемитов, видя, как они «мужественно нападают на прогрессистов»140. Бисмарк ни разу не осудил антисемитизм. Он, как всегда, лгал, выгораживая себя.

В феврале и марте 1880 года у Бисмарка внезапно возникли серьезные проблемы со здоровьем. 31 марта 1880 года Тидеман пришел к нему с докладом, и его не на шутку испугало тяжелое состояние шефа:

...