Бисмарк. «Железный канцлер»

Проект конституции, которая являлась во многом личным творением Бисмарка, был представлен правительствам северогерманских государств в середине декабря. Затем он попал на рассмотрение Учредительному рейхстагу, избранному 12 февраля и открывшему свои заседания 24 февраля 1867 года. Итоги выборов были благоприятны для Бисмарка. Из 297 мест 106 получили консерваторы, в том числе 39 — представители Свободно-консервативного объединения, во всем поддерживавшие главу правительства. Либералам досталось более 150 мандатов, однако 80 из них выпали на долю национал-либералов — партии, отколовшейся от прогрессистов и выступавшей за широкомасштабное сотрудничество с Бисмарком. Сами прогрессисты смогли получить лишь 19 мест, что стало для них тяжелым поражением.

Учредительный рейхстаг внес в проект конституции ряд поправок. Во-первых, в депутаты парламента разрешалось баллотироваться государственным служащим — в проекте Бисмарка, всегда с недоверием относившегося к бюрократическому аппарату, существовал запрет чиновникам на парламентскую деятельность. Тем не менее, если депутат поступал на государственную службу, он должен был отказываться от мандата и повторно выставлять свою кандидатуру. Кроме того, парламентарии вынуждены были согласиться с тем, что за их деятельность в рейхстаге им не будет положено никакого вознаграждения — таким образом Бисмарк пытался предотвратить появление профессиональных политиков. «Никакого вознаграждения депутатам, никаких выборщиков, никакого ценза»[374] — эти сформулированные главой правительства принципы были приняты рейхстагом.

Во-вторых, были расширены права народного представительства — в частности, рейхстаг утверждал бюджет ежегодно, а не раз в три года, как предполагалось изначально. Военный бюджет, который изначально планировалось закрепить на неограниченный срок (численность армии — один процент населения, военные расходы — 225 талеров в год на солдата), был утвержден лишь на время до конца 1871 года.

В-третьих, расширялись права центральной власти — в ее сферу ответственности включались вопросы гражданского и уголовного права. Четвертое и, пожалуй, самое важное изменение касалось должности союзного канцлера. В исходном проекте это был чиновник, не имевший самостоятельного значения и являвшийся простым исполнителем воли рейхстага и бундесрата. Поправка, внесенная лидером национал-либералов Рудольфом фон Беннигсеном, предусматривала превращение канцлера в ответственного министра, наделенного широкими полномочиями. Правда, ответственность понималась только в смысле обязательства давать ответ на запросы парламентариев; канцлер назначался главой конфедерации, и никакого влияния на этот процесс рейхстаг оказать не мог.

Для Бисмарка это означало необходимость пересмотреть свои планы. Изначально он собирался выдвинуть на канцлерский пост Савиньи, а самому остаться на должности прусского министра-президента и министра иностранных дел, управляя империей через бундесрат. Однако в данной ситуации он решил взять на себя дополнительно еще и этот пост. 14 июля он вступил в должность союзного канцлера. Соединение нескольких должностей в одних руках представлялось на тот момент вполне оправданным, однако привело к тому, что все нити государственной политики стекались к Бисмарку.

Все эти поправки, однако, не носили определяющего характера. В общем и целом предложенный Бисмарком проект был принят, что стало его очередной весьма серьезной победой. Конституция Северогерманского союза обеспечивала сохранение власти старой, традиционной прусской элиты, в то же время давая выход новым политическим и общественным силам, для которых была слишком тесна прежняя оболочка. Кто же в большей степени выиграл в результате «революции сверху»? Этот вопрос является спорным по сегодняшний день.

Многие исследователи считают, что Бисмарк смог удачно законсервировать старые порядки в новой форме, остановив демократическое развитие Германии на долгие десятилетия, что впоследствии самым плачевным образом сказалось на ее судьбе в ХХ веке. Эта точка зрения содержит в себе значительную долю истины, однако нужно учесть, что даже такой крупный государственный деятель, как Бисмарк, не мог противостоять тенденциям своего времени. В противном случае созданная им конструкция не просуществовала бы несколько десятилетий. Как пишет Лотар Галл, Северогерманский союз «был политическим воплощением в высшей степени реалистического взгляда на ход экономического, социального и политического развития, то есть в большей степени реализацией того, что требовало время, чем индивидуальной манипулятивной конструкцией»[375].