Бисмарк. «Железный канцлер»

20 мая 1882 года Тройственный союз был подписан. Стороны гарантировали друг другу благожелательный нейтралитет в случае конфликта с четвертой державой; если одна из участниц договора подвергалась нападению двух и более стран, две другие обязывались оказать ей вооруженную помощь. Кроме того, если Италия оказывалась объектом французской агрессии, Германия и Австро-Венгрия также гарантировали вооруженное вмешательство. В свою очередь, итальянцы обязались прийти на помощь немцам в случае французского нападения. Тройственный союз, как и австро-германский альянс, был изначально тайным соглашением. В 1883 году к нему фактически примкнула Румыния, подписав союзный договор с Германией и Австро-Венгрией.

Тройственный союз стал еще одним долговременным альянсом, который просуществует до начала Первой мировой войны. Впрочем, Бисмарк не придавал Италии слишком большого значения и не считал ее великой державой. Для него Тройственный союз был лишь дополнительной подпоркой в его системе альянсов.

В целом «железный канцлер» оценивал ситуацию оптимистично. В апреле 1882 года он гордо заявлял, что международные дела «не стоят ему ни единого бессонного часа»[618]. Действительно, основные цели германской внешней политики были на какое-то время достигнуты. Британский посол в Берлине писал в эти дни: «В Петербурге его слова — Евангелие, равно как и в Париже и Риме, где его высказывания привлекают внимание, а молчание вызывает беспокойство»[619]. Никто не знал только, как долго продлится это счастливое состояние.

Даже отношения с Францией, вечная головная боль Берлина, казалось, начали улучшаться. Французское правительство во главе с премьер-министром Жюлем Ферри сконцентрировало свое внимание на колониальных проблемах. Бисмарк был готов поддержать Париж, поскольку такая поддержка не стоила ему совершенно ничего. В итоге сформировалось нечто вроде «колониального альянса» двух стран — едва ли не единственный короткий эпизод сотрудничества за все время после 1871 года. Канцлер вел себя «так, словно страстные взоры французов можно было перенаправить с голубых вершин Вогезских гор на африканские болота»[620]. И на некоторое время это ему действительно удалось. Для Бисмарка это было тем более важно, что позволяло продемонстрировать всей Европе: расчеты на вражду Берлина и Парижа как на постоянный фактор в международных отношениях могут не оправдаться.

Вскоре в колониальную эру вступила и Германия. Это представляется довольно странным, учитывая, что Бисмарк резко негативно относился к идеям колониальных захватов. Колонии, говорил он в 1870-е годы, были бы для Германии тем же, чем является соболиная шуба в польском дворянском семействе, где нет денег даже на новые рубашки. Они станут уязвимым местом империи, не давая ровным счетом ничего взамен. «У нас нет достаточного флота для того, чтобы их защищать, и наша бюрократия недостаточно умелая для руководства такими территориями», — заявлял канцлер еще в 1880 году[621]. «Пока я нахожусь на посту канцлера, мы не будем проводить колониальную политику» — подчеркивал он год спустя[622].

Поэтому на первых порах германская колонизация развивалась на основе частной инициативы. К концу 1870-х годов в империи образовались достаточно влиятельные группы интересов, выступавшие за приобретение заморских территорий. Кроме того, колонии в последней трети XIX века считались едва ли не обязательным атрибутом мировой державы, сообщая ей соответствующий статус на международной арене. Соображения престижа играли для адептов колониальной экспансии не менее важную роль, чем экономические мотивы. Именно этим объясняется тот факт, что приобретение колоний быстро стало популярным лозунгом не только среди предпринимателей, но и в рядах широкой публики. Впрочем, достаточно сильны были и позиции противников колониальной экспансии.

6 декабря 1882 года во Франкфурте-на-Майне был образован Германский колониальный союз, в числе членов которого находились многие капитаны экономики, такие, как Крупп, Кардорф, Сименс или Штумм, а также уже хорошо известный нам Бляйхредер. Появление последнего в рядах Союза следует, однако, объяснять в первую очередь деловыми интересами финансиста, никак не связанными с его деятельностью в качестве личного консультанта канцлера. Однако несомненно, что благодаря Бляйхредеру Бисмарк получал более полную и позитивно окрашенную информацию о проектах колониальной экспансии. В рядах Германского колониального союза находились также многие политики консервативного и либерального направления, а также авторитетные общественные деятели.