Битая грань

— Ты же говорила, что не играешь теперь, — напомнил он все тем же сиплым голосом, наблюдая, как эта искусительница ставит стакан на пол у рояля и поднимает крышку над клавишами. Плавно уселась на небольшую скамейку.

Он все еще в шаге позади.

— Не играла, правда. Как замуж тогда вышла… А теперь хочу. С тобой, — дразнящий, глубокий взгляд через плечо, который он ощутил, будто прикосновение по лицу, как рукой огладила.

Но, кстати, еще один невыясненный вопрос, тот ее чертов брак!

Однако и сейчас она успешно отвлекла Ольшевского: глянула на клавиши, медленно, шумно выдохнула, несколько раз сжав и раскрыв пальцы, как разминая. После как-то робко дотронулась к инструменту, извлекая первые звуки. Так неуверенно, как на него смотрела все это время.

— Так для чего ты приехала, котена? — сипло напомнил Санек.

Чуть прикрыл веки и запрокинул голову, словно впитывая в себя полившуюся музыку. Ощущал, как с этими звуками его накрывает слишком плотной, чересчур насыщенной пеленой их тяги, его безумного и такого внезапного желания, прошлых теплых чувств к этой девчонке, совсем других, но спаявшихся ныне с конкретно плотской потребностью. Их общее прошлое и какой-то кайф вперемешку с ностальгией от плавной музыки, что разом наполнили огромное пространство с прекрасной акустикой.

Не так играла, как когда-то, конечно, чувствовалось, что сомневаясь и будто спотыкаясь, на ходу вспоминала ноты и последовательность. Слегка натужно. Сбиваясь, но упрямо начиная заново.

Но ему нравилось. Господи! Так же спокойно и хорошо стало, как когда-то, когда сидел у приоткрытых дверей кабинета в музыкальной школе, где ее и учили играть. Всегда ему нравилось, как Катерина музыку через себя пропускает, сквозь свою душу. Мало кто так умел. Он за жизнь наслушался…

— Я хочу твоей женщиной стать, Саша. Чтоб по-настоящему, чтоб сорвало крышу и ограничения. Как с любовницей, без запретов… Ненадолго, не переживай. Не буду навязываться. Но хоть несколько месяцев…

Охр**еть!..

То ли он отключился и теперь глюки звуковые ловит.

То ли оглох.

То ли сбрендил, пока они дошли до рояля из кабинета Ксении. Но вот так вот ему женщины еще себя не предлагали. Еще и та, которую он сам до зуда в руках, до ломящего паха хочет. Думал, это он уламывать ее станет. А тут…

Выдохнул сквозь зубы. Вышло шумно. И шагнул вперед, касаясь ее спины своим телом, убирая всякое расстояние.

— А теперь еще раз. И по буквам, котена, — тяжело опустив ладони на ее обнаженные плечи, резко велел он надтреснутым голосом. — Потому как у меня до **ена вопросов!

Ее руки дрогнули, прервав мелодию.

Тишина повисла дребезжащим тревожным звуком, выдающим, насколько сильно на самом деле Катерина нервничала. Потому и говорить начала, лишь отвернувшись, спрятавшись за рояль. Александр понял.

Но ему надо было их на прямое общение перевести. Без вариантов! А то точно головой двинется от таких внезапных предложений из ее уст…

ГЛАВА 7

Руки сами скользнули вверх, погладив кожу на ее плечах, которая тут же покрылась пупырышками. Задержались на шраме… Но, ладно. Потом. Поговорят еще об этом. И даже с каким-то внутренним ощущением предвкушения, зарылся пальцами в ее распущенные волосы.

А-а-а! Класс! Реально кайф ощутил. Намотал эти пряди себе на костяшки и легко-легко потянул, заставив Катю на него вверх глянуть. Запрокинул ей мягко голову, чтобы опять глаза в глаза.

А вокруг темень же, всего несколько лампочек дежурного холодного света, готовили закрывать галерею. Прищурился.

— Не бойся, котена, — тихо попросил, руками чувствуя, как по ней легкая дрожь прошла, словно озноб. — Не обижу.

— Не боюсь, Саша. Тебя не боюсь… — на секунду глаза прикрыла, то ли дыхание переводя, то ли с мыслями собираясь. Или, может, просто привыкая к этому ощущению его рук на своей коже. — Ты же меня хочешь, Саша, — выдохнула наконец Катерина, подняв веки и прямо встретив его взгляд. — Не маленькая уже, вижу и понимаю. Предложение деловое есть…

— Умная очень, малыш? Деловая вся такая, — непроизвольно расплылся в усмешке, перебив. — Раньше иначе все было. Просто уберечь хотел. Привязан был, — чтобы не строила догадок, прояснил с прошлым.

Да и то, что она его хочет — видел тоже без очков.

— Нет, не умная, — и Катерина улыбнулась. — Вообще. Знаю.

Кивнула. Даже саму попустило немного, он руками чувствовал. Все еще застыли в какой-то странной позе: он над ней, держит за волосы, а у Кати голова запрокинута. Смотрят уже глаза в глаза. И тела прижаты крепко. Пусть еще и не так, как обоим хочется, очевидно же!

— Та же ситуация у самой. А сейчас… не могу смотреть на тебя спокойно, Саша, — продолжила с паузой. И голос уже ниже тона на два. Глубже. Чтоб его! На части рвет, в ошметки выдержка! — Покусать хочется! Облизать, — манящая, непривычная улыбка расплылась на губах Катюши, перебив дыхание у Александра в гортани. И глаза затянуло влажной поволокой, откровенно выдающей женское желание и тягу к нему!