Битая грань

Легкие как плитой сдавило. Зато все остальное в теле воспряло вместе с ударом крови в башку. Горячей волной окатило грудь и живот, бухнув таким возбуждением в паху, что как ее сразу на крышку этого рояля не уложил, сходу вонзаясь, просто сдвинув белье, чтоб до ее громкого стона?! Чтоб запрокинула голову, губы кусая и ему руки царапая своими ногтями.

*ля! Уже перед глазами картина! Как наяву Катерину в этой страсти представил! Зря! От мозгов — каша одна.

— Кусаться тут буду я, котена. Роль «серого волка» — моя, по ходу, — наклонился ниже и с хрипотцой произнес это ей в самое ухо, вновь заставляя дрожать, и впитывая всем телом ее дрожь. — А ты у нас пушистая и ласковая кошечка…

— Хочешь так? Хорошо. Не уверена, что умею, но для тебя, какой захочешь, стану, — сипловатым шепотом выдохнула, прикусив губу.

— Тут не надо уметь, малыш. Я просто дам тебе возможность такой быть. Хватит тянуть на себе все проблемы. Для этого я теперь есть. А ты меня просто радуй, — улыбнулся чуть криво, накрыв одной ладонью ее горло.

Как тут удержаться, когда тонкая жилка сбоку бешено пульсирует, выдавая девичье возбуждение?! И согреть эту кожу, изгиб шеи хочется! Потер большим пальцем припухшие алые губы. И, мля, да! Добился первого чуть слышного хриплого стона! Заставил Катю сильнее податься назад, на себя, уже однозначно прижав к своему телу.

— Но я четко понимать должен, Катюша: чего ты хочешь? Твоя какая выгода? Что за предложение? — вновь тихо, дразняще, в самое ухо, не позволяя двигаться, держа и волосы, и шею своими ладонями.

По хрену, что сам согнулся в три погибели у этого ее рояля! Ощущать жар Кати — все оправдывает.

— Тебя хочу, Саша. Очень. Все тебе дать, попробовать с тобой все, что сам пожелаешь. По-настоящему, без тормозов… — дрожь в ее голосе по коже Александра патокой растекалась, как рукой вела Катюша или языком, вот реально! — Столько, сколько сам захочешь быть со мной. Понимаю, что у тебя нет проблем с женщинами, желающими с тобой быть. Потому… Сколько захочешь… Месяц-два, сколько сам решишь… Пока не надоем…

Ни х*ра она не понимала, по ходу! Маленькая-глупая…

Да он и за десять лет, кажется, не насытится этой девчонкой! И вот этой вот дрожью, что ее насквозь пробивает, просто от того, как Санек к себе Катерину прижимает, поглаживая и затылок, и горло. Как насытиться, когда от тебя в такой раж входят?

Прижался губами за ушком, которое порозоветь успело. Руки сами тянутся, лезут к вырезу платья, зудят от желания груди ее обхватить, стиснуть, — чтоб по соскам пальцами, облизать твердые горошины. Видел, как те напряженно сжались и через ткань ее платья.

Но камеры же всюду, блин! Сам велел поустанавливать.

Так, все. Надо в кабинет ее тащить с этого хренового рояля! Пока еще не устроили тут порно-ролик. Потом домой такой же инструмент ей купит, и там на крышке разложит. Потому что только для него эта девчонка! Не собирался ни с кем и частичкой страсти Кати делиться!

Выдохнул, чувствуя себя так, словно жаром дышит… Дракон, блин, а не серый волк! Огнедышащий…

— И?.. Давай, Катя, договаривай. Это все про меня пока, я ж свою выгоду видеть умею, — хмыкнул. — А я должен четко понимать, чего ты от меня ждешь и хочешь, — и сквозь этот угар не отступал он. Потянул ее на себя руками, поднял, провел впритык по своему телу. — Камеры, — объяснил тихо, когда она немного растеряно округлила губы. — Пошли в кабинет. Не сдержусь же, блин! Искушаешь, котена. Дразнишь… Отымею тебя на этом чертовом «пианине», — поддел, руками направляя, заставляя двигаться назад в кабинет.

Потому что взгляд у Кати поплывший и потерянный, она явно утратила ориентиры и осознание, где они сейчас.

— Я не против! — смех гортанный, он ладонью ловит, впитывает. Чисто нирвана!

— Я против, чтоб на это потом охранники пялились. Ты — моя только! — отрывисто, резко и так низко, будто рычит.

Ввалились в кабинет, захлопнув дверь, прижались к полотну оба.

— Так какие твои выгоды, малыш? — не позволяя ей и на секунду в себя прийти, припал наконец губами к этой чертовой жилке, что тарахтела под его пальцами, как дикая! А второй рукой так и держит, путает волосы Кате.

— Я ребенка хочу, Саша, — даже с какой-то дрожью вдруг выдохнула Катерина, зажмурившись. От желания и страсти, что он в ней явно ощущал, или от страха, который вдруг тоже в девочке почувствовал? — От тебя ребенка.

Не хило.

Второй раз за вечер, как под дых удар пропустил.

Не сказать, что такое заявление сбило страстный угар, который уже плотно пропитал мозг. Но, лады, вниманием его она завладела по полной.

Откинул голову, чуть сильнее сжал руку на волосах Катерины, не позволяя ей отвести глаза. Всмотрелся.

Он о детях как-то не задумывался по жизни. Вообще. Не тянуло.