Бите-дритте, фрау мадам

Пока я неслась по лесу, выжимая остатки прыти из громко топающих ног, мысли, не сдерживаемые никакими преградами, несли меня на своих невидимых крыльях. На допросе придется крутиться, как уж на сковородке, и надеяться на профессионализм Челнокова. Странная штука память. Сейчас я могла бы во всех подробностях пересказать вечеринку, на которой в шутку подписала, подсунутые мне Павлом бумаги, из которых следовало, что с этой минуты он становится моим собственным адвокатом. Зачем ему это понадобилось, так и осталось загадкой, но на утро я смеялась вместе с ним над своей шатающейся из стороны в сторону подписью. Зато теперь на законных правах адвоката он будет сидеть рядом со мной в кабинете следователя и ни за что не даст меня в обиду. И я даже не вздрогну, когда лысый подполковник пройдет от меня с правой стороны, той самой, где наливается сейчас фиолетовым свечением совсем не маленький кровоподтек.

Успешно справившись с бегом по пресеченной местности, я, не тратя времени на восстановление дыхания и прощание с Романовским, буквально рухнула на сидение «Опеля». Но именно благодаря спешке к гостинице «Юбилейная» подкатила ровно в восемь часов. Проходя мимо администраторши и пребывая в мечтах уже под прохладными струями душа, я вдруг вспомнила, что ключ остался в номере на тумбочке. Интересно, Павел закрыл мою дверь? Может быть, он захочет отомстить мне и не отдаст ключа. Заставит идти на допрос в таком жутком виде?

Пока я мысленно прокручивала оправдательную речь, которую буду держать перед своим адвокатом, ноги самостоятельно привели меня к двери номера. Она оказалась открыта. Бросив беглый взгляд на пустую не заправленную кровать, я снова вышла в коридор и постучалась в номер Павла. Ответом мне было категорическое молчание. Похоже, мой адвокат, взбешенный ночным поведением своей подзащитной, самым натуральным образом сбежал, дабы уберечь имущество гостиницы от разрушительного действия взрывной челноковской натуры. Наверное, торчит сейчас возле РОВД и сходит с ума от каждой минуты ожидания. Ничего, подождет. Все силы мира сейчас не заставят меня отказаться от душа и чашечки черного кофе.

Через полчаса, приняв в баре так необходимую мне дозу кофеина, я вышла на крыльцо «Юбилейной» и словно попав в нетающие льды Антарктиды покрылась мурашками с ног до головы. Слежка. Отличная профессиональная слежка. Я закрутила головой в поисках севших мне на хвост субъектов, не нашла, и даже зауважала своих противников. По всему выходило, что подполковники или даже сам Иловский решили организовать за мною наружное наблюдение. В сущности это меня не слишком смутило. Пусть смотрят. Мне нечего скрывать от своего народа. Тем более, что миссию свою я этой ночью выполнила и перевыполнила. А к Панфилову собиралась только к вечеру, и за это время мы с Павлом придумаем, как сбить шпиков со следа. Так что все идет хорошо и даже замечательно. Почему же тогда, сердце ноет и сжимается, будто передо мной не самая обыкновенная гостиничная лестница, а спуск в Дантов ад.