Битва при Молодях. Неизвестные страницы русской истории

Проезжая по площади мимо Поляковых, Хворостинин чувствовал висящий у него на груди, рядом с нательным крестом, оберег, видел плачущих Евфросинью и Авдотью, хмурую Арину и сердце его щемило от любви к ним, да и вообще ко всем тем людям, которые его провожали.

Отъехав с десяток шагов, князь обернулся, поднял руку над головой и помахал своим женщинам, как, впрочем, и всем жителям города, за который он отвечал перед Богом.

Хан Девлет-Гирей

Девлет-Гирей. Средневековая миниатюра

Практически в то же время, как московский царь Василий Иванович проводил смотр своих войск под Коломной, крымский хан Девлет-Гирей проводил заседание Большого Дивана в своем дворце в Бахчисарае.

Диван являлся государственным советом при хане, состоящим из представителей знатных татарских родов: Ширинских, Мансуров, Аргинов, Яшлавских, Барынских, Сиджуитских, Кипчакских. В совет входил также его заместитель и принц-наследник – калга-султан Мехмед, мать хана – ханша-валиде, глава мусульманского духовенства ханства – муфтий, командующий войсками Дивей-мурза. На совет был приглашен и самый крупный вассал Девлет-Гирея, глава ногаев Теребердей-мурза. Поскольку калга Мехмет был сейчас вызван к султану в Истамбул, его место занимал принц Шардан.

Члены Дивана уже давно собрались в зале заседаний, но хан к ним не выходил – ждал, когда появятся представители турецкого султана: Энвер-паша и командир янычар ага Ибрагим-бей. Девлет-Гирей ожидал прихода высокопоставленных турок на летней веранде, чтобы войти в зал совета одновременно с ними.

Летняя веранда выходила окнами в сад. Большие оконные рамы, застекленные итальянскими витражами, были открыты настежь, поскольку уже жарко припекало южное солнце. Из сада тянуло прохладой и запахом цветущей мимозы, слышалось пение птиц. Среди птичьих голосов выделялось низкое пение маленьких сорокопутов. В расположенном прямо посредине веранды небольшом фонтане нежно журчали струи воды, падающей из литой медной чаши, украшенной орнаментом из трав и листьев.

Девлет-Гирей смотрел из окна на цветущий сад и думал о предстоящем совете. Их род около ста лет тому назад получил власть над Крымом из рук литовцев, которые помогли ему военной силой одолеть другие татарские роды. Позже литовцы помогали его роду отстаивать независимость Крымского ханства от властителей Большой Орды, пытавшихся подмять их под себя. Когда в одной из множества битв ордынцы разбили войско Гиреев, то роду некоторое время пришлось скрываться в литовском городе Лида.

Потом Гиреи выбрали в качестве покровителей более сильную Османскую империю. С помощью турецкого султана отцу Девлета удалось вернуть власть в ханстве, но за это ему пришлось отдать им Таманский полуостров и колонии генуэзцев на южном побережье Крымского полуострова. С этого момента крымские ханы попали в вассальную зависимости от султана. В случае недовольства, султан мог сменить его на другого правителя. Хорошо еще, если на сына Мехмеда, который сейчас находился в Истамбуле, а то и на представителя другого рода.

Некоторое время Гиреи были союзниками Московского царства, которое воевало с их общим врагом – Большой Ордой. Потом внешнюю политику Крымского ханства стали полностью определять турки. Они переориентировали татар на сотрудничество с литовцами и поляками, натравливали их на русских. В значительной степени это произошло потому, что турки хотели подчинить себе Казанское и Астраханское ханства, а это сделала Москва. Впрочем, получая от правительства Литвы и Польши большие денежные поминки, крымцы время от времени совершали походы и на подконтрольные им территории – Волынь, Галицию, Киевщину.

Сам Девлет-Гирей прошел непростой путь к власти над Крымским ханством. Был период, когда его заточил в темницу собственный дядя Сахиб, сидевший на троне в Бахчисарае. Он долго пресмыкался перед султаном в Истамбуле, пытаясь вернуть себе трон. Наконец, он дал клятву верности султану, а тот ему – тысячу янычар, которые помогли свергнуть дядю с престола.

Вернувшись в Крым, Девлет-Гирей безжалостно расправился со всеми соперниками из числа родственников, усмирил непокорную татарскую знать и вот уже два десятка лет правил страной железной рукой.

Пережитые невзгоды, казалось, не повлияли на его внешний вид. В свои шестьдесят лет хан выглядел моложаво, члены его тела сохранили гибкость и силу, стан остался строен. Внутренняя сила и жестокость практически не отразились на внешнем облике Девлета. Тонкие и красивые черты лица хана всегда оставались бесстрастными, что не позволяло догадываться о его чувствах и намерениях.

Хан, вопреки установлениям ислама, любил вкусно поесть и выпить хорошего вина, проводил много времени в окружении своего многочисленного гарема, понимал толк в литературе, искусстве и музыке, уделял внимание чтению, нанимал в Европе лучших архитекторов для украшения и улучшения устройства своего дворца.