Битва ставок. Великое противостояние. 1941-1945

В тот же день, поменяв позицию, грозное оружие Флерова ударило по скоплению врага на переправе через Оршицу. Утром 15 июля батарея нанесла залп у Рудни. Доклад Еременко, наблюдавшего работу артиллеристов под Рудней, в тот же день поступил в Ставку: «Оружие – выше всяких похвал, и фронт желает иметь его как можно больше».

Обстановка в высших инстанциях, исключительно нервная с начала войны, в середине июля накалилась до крайности. Но люди надеялись, что скоро положение на фронтах поправится, «отпустит» и в тылу гнетущий нервный пресс.

– Начинайте доклад, товарищ Жуков, – негромко сказал Сталин, поравнявшись с начальником Генштаба.

Человек прямой и честолюбивый, Жуков и на этот раз остался верен своему жизненному кредо. Он изложил последние донесения об обстановке у Великих Лук, перед Рогачевым и Жлобином. Когда его карандаш замер под надписью «Смоленск», он умолк. Сталин, на этот раз сидевший рядом с Молотовым, поднялся, приблизился к докладчику. Жуков поборол противоречивые чувства, продолжал:

– В центре Западного фронта, в район е Смоленска, в течение последних суток продолжались тяжелые бои. Под напором 2-й танковой группы Гудериана к исходу вчерашнего дня наши войска вынуждены были оставить город:

– Как… вынуждены были оставить город?! – Плечи Сталина быстро удалялись от стола, землистое до того лицо сразу потемнело, карие глаза уставились на начальника Генштаба пронзительным, настороженным взглядом.

– Да, товарищ Сталин, согласно донесению, 1 6-я армия оставила Смоленск и отбивается от противника уже восточное города, – несколько глуше обычного сказал Жуков.

– Почему раньше не доложили об этом?! – председатель ГКО все более распалялся, повышая голос. – Что предпринимает маршал Тимошенко, чтобы вернуть Смоленск? Чем Генштаб помог Лукину, чтобы он отстоял город?

– Доклад получен ночью, товарищ Сталин, когда вы отдыхали. Маршал Тимошенко сообщает: у него нет резервов для предотвращения окружения наших войск в Смоленске.

– Где находится генерал Рокоссовский?

– Позавчера с группой офицеров связи выехал на Западный фронт, но у него нет никаких войск, товарищ Сталин.

– Маршал Тимошенко продолжает линию генерала Павлова и скоро приведет немца в Москву! – Лицо председателя ГКО покрылось мелкими красными пятнами. – Его надо немедленно убирать с Западного направления!

Жуков молчал. Молчали члены Политбюро ЦК. Приступ крайней ярости нарастал. Сталин говорил быстрее обычного, на какое-то время потеряв всякий контроль над собой.

– Генштаб не руководит действиям и фронтов, а только фиксирует наши поражения. Надо направить директиву маршалу Тимошенко и предупредить, что если 16-я армия не отобьет Смоленск у немца, то ее командование будет предано суду военного трибунала. Пощады никому не будет!

Настойчивый звонок прервал грозную сталинскую тираду. К столу с телефонами подошел Молотов. Спросив, кто конкретно нужен, он пригласил к аппарату Жукова. Звонил генерал Василевский. Он доложил, что враг захватил только южную часть Смоленска, а северную удерживает 16-я армия.

Начальник Генштаба вернулся к столу, доложил:

– Генерал Василевский, товарищ Сталин, передал последние оперативные данные об обстановке в Смоленске. Враг овладел только южной его половиной. Северную часть города удерживают силы генерала Лукина.

Сталин поднялся с дивана, начал ходить по ковровой дорожке. Было видно, что он у же успокоился, красные пятна на лице пропали. Оно приняло обычный светло-серый цвет.

– Сюда, товарищ Жуков, надо приходить с точными данными, – сказал он, останавливаясь у торца стола. – Директиву Тимошенко поправьте только в начале. Вместо всего Смоленска напишите о возвращении его южной части:

Тимошенко искренне обрадовался встрече с Рокоссовским, которого лично знал по совместной службе в Западном военном округе. И вот он прибыл в Касню, снова под его начало, но теперь уже воевать в войсках Западного фронта. С напутствием – до подхода резервов подчинять себе все встреченные по пути части, 16 июля Рокоссовский выехал на ярцевский рубеж обороны.

Утром 19 июля Ставка приказала командующему фронтом резервных армий генерал-лейтенанту Богданову силами вновь сформированных 28-й, 29-й и 30-й армий провести операцию по окружению противника в районе Смоленска.

В этот же день Указом Президиума Верховного Совета СССР председатель Совнаркома и ГКО И.В. Сталин был назначен наркомом обороны Советского Союза.

Вечером 27 июля, когда острия 2-й и 3-й танковых групп Гудериана и Гота сомкнулись у Соловьевой переправы, охватив 16-ю, 19-ю и 20-ю армии, командующий Западным фронтом получил приказ маршала Тимошенко: «30–31 июля перейти в решительное наступление и при поддержке войск Резервного фронта и группировки генерала Рокоссовского отбросить противника от Смоленска». Генерал Еременко тотчас связался по телефону с Касней.

– Товарищ маршал, непонятен ваш последний приказ!

– О переходе в наступление?