Битва трех императоров. Наполеон, Россия и Европа. 1799 – 1805 гг.

Язвительный Тьебо, любивший в своих мемуарах уколоть бывших начальников, с иронией говорит: «…Сент-Илер… собрал нас снова и объяснил, что мы нарушаем письменный приказ императора и что из-за этого, возможно, будет сорван какой-нибудь блистательный маневр… “Так что, господа, надо двигаться на Ландсберг… Головы колонн налево!” Так после трех четвертей часа, потерянных напрасно… мы снова пошли по распаханному полю в том направлении, в котором мы когда-то шли по хорошей дороге… В этот момент пушки Мюрата вдруг снова загремели, на этот раз, как казалось, совсем близко. Мы слышали даже треск ружейных выстрелов… Отовсюду поднялся недовольный ропот, а несчастный Сент-Илер сам терзался сомнениями… “Мой генерал, – сказал Моран, – держу пари, что враг, который был у Ландсберга, присоединился к войскам, с которыми сражается принц”».

«“Бог мой, – сказал он [Сент-Илер. – Примеч. авт.], – какая ситуация. Пушки приближаются, а мы уходим в сторону! Император, наверное, ничего не знал, когда вы уезжали из Донауверта”, – на этот раз рассказывает Сегюр. – Я вынужден был согласиться. “Ведь это его шурин, а я покидаю его, когда он меня зовет, – продолжил Сент-Илер. – Его, может быть, сейчас разобьют! Нет-нет, это невозможно!”» И совершенно растерявшийся генерал опять скомандовал: «Головы колонн направо!»

Как можно легко догадаться из описания сражения при Вертингене, все кончилось гораздо раньше, чем туда пришел Сент-Илер. Появление его дивизии через несколько часов после боя было встречено без особого энтузиазма Мюратом и его кавалеристами. Принц холодно побеседовал с командующим 1-й дивизии 4-го корпуса, а несчастные пехотинцы должны были впотьмах искать место для бивака в эту холодную сырую ночь.

Пока войска Мюрата, Удино и Сент-Илера искали себе пропитание и устраивались на ночлег вокруг Вертингена, в штаб императора в Донауверте один за другим врывались забрызганные грязью с головы до ног адъютанты. Все они сообщали об успешном продвижении корпусов в заданных направлениях, об успехах в авангардных стычках.

Расположение французской армии на 8 октября 1805 г.

Конечно же, адъютанты Мюрата не преминули в ярких красках изложить обстоятельства победы под Вертингеном. Из их донесений явствовало также, что австрийцы ничего не предпринимают на левом (северном) берегу против корпуса Нея, замедлившего свой марш на подходе к Ульму. С другой стороны, очевидны были усиленные передвижения неприятеля на правом (южном) берегу.

Для императора все более очевидной становилась справедливость его предположения о том, что Макк будет прорываться напрямую через Аугсбург, оставив Ульм. Следовательно, необходимо было собрать как можно быстрее все силы вокруг Аугсбурга и перекрыть австрийцам дорогу на восток.

Эту задачу должны были исполнить 4-й корпус Сульта, 5-й корпус Ланна, гвардия и резервная кавалерия Мюрата. На помощь этим массам войск должен был быть направлен и 2-й корпус Мармона. Даву и Бернадотту Наполеон отвел роль заслона против возможного появления русской армии с востока.

С другой стороны, раз уж все австрийцы оказались на южном берегу Дуная, неразумно было оставлять без дела на северном берегу более чем 20-тысячный корпус Нея. Тем более что вместе с Неем шла дивизия спешившихся драгун Барагэ д’Илье и дивизия Газана. Император решает направить эту группировку во «фланг и тыл» неприятелю. Речь шла, конечно, не о реальном фланге и тыле, а о тех позициях, где, по мысли Наполеона, должен был находиться фланг и тыл австрийской армии в ее гипотетическом движении на Аугсбург.

Для того чтобы Ней смог нанести этот удар, ему нужно было овладеть переправами через Дунай неподалеку от Ульма. В полночь Бертье составляет распоряжение Нею: «…Одним словом, господин маршал, вы должны наблюдать за корпусом, находящимся в Ульме… Если он будет двигаться на Аугсбург, вы должны следовать за ним, держась на его левом фланге…»[376]

Наиболее удачными местами с точки зрения нанесения флангового удара и форсирования Дуная 6-м корпусом император и маршал Ней считали переправы у Гюнцбурга. Здесь находилось четыре моста, впрочем, о существовании одного из них не было известно во французском штабе…

В то время, когда корпуса Великой армии концентрировались для боя с решительным и целеустремленным неприятелем, Макк никак не мог остановиться на каком-либо окончательном решении. В день боя при Вертингене – 8 октября – он собирался было двинуться на Аугсбург, но, узнав о поражении Ауффенберга и о появлении крупных сил французов на правом берегу, отказался от этого проекта и вернулся к идее движения по левому берегу.

Рассказывая об этих движениях, историки обычно называют их «отступлением на Аугсбург», «отступлением по левому берегу» и т. д. Курьезность ситуации заключается в том, что в уме Макка эти возможные движения были не отступлением, а стратегическими маневрами, контрударами с целью если не полного разгрома французской армии, то, по крайней мере, достижения австрийцами ощутимого успеха.