Битва трех императоров. Наполеон, Россия и Европа. 1799 – 1805 гг.

Русские генералы были менее категоричны. Они также считали, что защищать Неаполь не имеет смысла, однако генерал Анреп предложил отступить в Калабрию, на крайнюю южную оконечность итальянского «сапога», и, используя труднодоступный характер местности и поддержку с моря, держаться здесь по крайней мере вплоть до получения конкретных указаний от своих правительств. Это решение было принято большинством совета (3 января 1806 г.). Что же касается неаполитанских войск, им предписывалось, не теряя времени, перейти горы в обратном направлении и присоединиться к союзным войскам.

Генерал Дама, который командовал неаполитанцами, написал: «Кровь застыла у меня в жилах, когда я прочел эти фатальные строки. Я не знал, что сказать моим войскам. Я страдал от того, что должен приказать… марш, которым самый последний солдат должен был быть возмущен… Неужели новость о движении 35 тыс. человек должна была продиктовать решение совершить столь разрушительное отступление, когда в наших руках были неприступные оборонительные позиции, когда у нас было ополчение, ресурсы крепостей и многочисленное население, которое мы приготовили к обороне?»[982]

Сам генерал поскакал в Неаполь, но здесь его ждала еще более жестокая новость: в генеральную квартиру русских войск прибыл полковник Шепелев с депешами генералу Ласси и посланнику России в Неаполе Татищеву. Депеши были подписаны князем Чарторыйским и содержали в себе указания от правительства, которые ожидало командование.

Официально предписывалось покинуть территорию Италии, и далее было любезно добавлено: «Поскольку нет сомнения в том, что это решение произведет очень сильное впечатление на двор, при котором вы пребываете, соблаговолите, ваше превосходительство, довести до сведения его сицилийского величества, что оно было продиктовано абсолютной необходимостью и что наш августейший повелитель весьма сожалеет о том, что он не смог в этом случае оказать ему более эффективную помощь. Вы добавите, что император никогда, однако, не перестанет проявлять самый живой интерес к Королевству Обеих Сицилий и что его императорское величество в будущем воспользуется любыми возможностями, чтобы доказать искренность своих чувств… Вы поможете их величествам всеми добрыми советами, за которыми они могут к вам обратиться, и наметите в то же время меры, необходимые для осуществления погрузки и вывода войск его императорского величества…»[983]

Кроме рекомендаций помощи неаполитанскому королю «добрыми советами» Татищев получил также неофициальное послание. Это письмо было, очевидно, написано под влиянием нахлынувших чувств и потому, в отличие от официального, весьма сумбурно. Зато произошедшее в Моравии и мотивы необходимости ухода из Италии излагались весьма откровенно. Неофициальное письмо Чарторыйского еще не публиковалось, и здесь впервые приводятся выдержки из него:

«У меня нет времени рассказывать вам обо всех несчастьях, – писал Чарторыйский, – которые нас преследовали. Если говорить в двух словах, Австрия выведена из войны, а нас сильно побили… Задача, которую вам необходимо выполнить, – это перевести нашу армию в надежное место, не подвергая опасности английский корпус. Французы не преминут пойти на вас со всеми силами. Вы должны спасти Неаполь, если это возможно. Двор [неаполитанский. – Примеч. авт.] должен подчиниться обстоятельствам и выпутываться из переделки… В общем, дело еще не кончилось. Неизвестно, будет ли заключен мир с Австрией. Если Бонапарт не пожелает отомстить Пруссии и нам, война, очевидно, не будет продолжаться… Теперь император [Александр. – Примеч. авт.] решил удалиться от дел, но не желает договариваться с Бонапартом, с которым мы остаемся во вражде… Вы будете, мой дорогой Дмитрий Павлович, в бешенстве, отчаявшись в столь роковой развязке. Мы также в смятении, мы поражены, как все это кончится, неизвестно»[984].