Битва трех императоров. Наполеон, Россия и Европа. 1799 – 1805 гг.

Даже с учетом того, что французы могли увеличить свои военно-морские силы за счет помощи голландского флота, преимущество британцев на море было неоспоримым. Необходимо было примерно десять мирных лет и огромное финансовое напряжение для того, чтобы довести численность и качество французского флота до уровня английского. Но этих десяти мирных лет у Бонапарта не было. Единственным средством для достижения победы был удар сухопутными силами прямо в сердце Англии. Для этого необходимо было перебросить через пролив мощную армию.

Идея десанта на Британские острова буквально носилась в воздухе. «Любой моряк, который знает берега пролива, скажет, что для успеха нужно лишь упорство и выдержка в ожидании благоприятного момента, чтобы нанести решительный удар. Лишь немногие мили отделяют нас от Англии, и какой бы бдительной ни была служба ее крейсеров – они не смогут при определенных обстоятельствах остановить множество легких и быстроходных судов»[225], – писал военно-морской министр Декре.

Итак, необходимо было построить огромную флотилию, которая могла бы вместить многотысячную армию и, используя туман или штиль, осуществила бы ее переброску на берега «коварного Альбиона». Один из известных моряков того времени, адмирал Ла Кросс считал, что штиль – это то обстоятельство, которое позволит совершить десант почти наверняка. Ясно, что в штиль самые лучшие и самые быстроходные парусные корабли британского флота окажутся беспомощными, в то время как флотилия на веслах всего лишь за несколько часов сможет достичь английского берега. В штиль малые гребные суда смогут развить максимальную скорость, в штиль удобнее всего производить погрузку и выгрузку людей и материальной части, в штиль удобнее маневрировать и легко передавать приказы. Опыт показал, что малые суда без труда способны развивать на веслах скорость до трех узлов (5,5 км/ч). Учитывая, что ширина пролива в самом узком месте составляет всего 30 км, флотилия могла достичь английского берега всего за шесть часов, а с учетом того, что ее выступление будет произведено широким фронтом, нужно было располагать примерно двенадцатью часами. Подобные штили и куда более продолжительные не редкость на берегах Ла-Манша. Таким образом, идея десанта не являлась химерой, а была вполне практически осуществима.

В конце июня 1803 г. Бонапарт отправился на север Франции, чтобы произвести рекогносцировку берегов пролива. 29 июня вечером он приехал в Булонь, а на следующий день утром вместе с генералом Сультом и своим адъютантом Лористоном поднялся на стены замка, откуда он осмотрел город и порт. Вдали, в синей дымке, перед ним вставали берега Англии. Первый консул внимательно изучил все окрестности города, портовые сооружения, форты, а на следующий день он прибыл в Кале, 2 июля он уже был в Дюнкерке. В ходе осмотра берегов Ла-Манша были найдены удобные бухты для размещения малых судов, а также места для разбивки военного лагеря. В начале июля, продолжая свое турне, первый консул, двигаясь дальше по берегу моря, осмотрел Ньюпорт, Остенде, Брюгге, Гент и 18-го числа прибыл в Антверпен, где он снова главное внимание посвятил морскому делу. Результатом этого подробного осмотра береговой линии портов был подробный план, изложенный в письме от 21 июля 1803 г. из Антверпена. План предусматривал сконцентрировать 150 тыс. человек в окрестностях Булони и перебросить их в Англию, используя 1300 легких гребных судов и 900 малых транспортных судов.

Как известно, у Бонапарта слова не расходились с делами, и тотчас по всей Франции закипела работа на верфях и в мастерских. Десантные суда строились во всех портах северо-запада и в городах по берегам рек. Пульс интенсивной деятельности чувствовался даже в самом Париже, где десантные суда строили на причалах неподалеку от площади Конкорд и на набережной Рапе. Воспитанники знаменитой парижской политехнической школы проходили здесь практику, а затем отправлялись в регионы, чтобы строить все новые и новые суда для десантной флотилии. Одновременно полки укомплектовывались новобранцами, и колонны войск потянулись со всех сторон к берегу моря…

Хотя первые выстрелы уже прогремели и повсюду шла подготовка к решительному столкновению, шанс спасти мир еще оставался. В июне 1803 г. Бонапарт обратился к российскому императору со смелым предложением: пусть Александр станет судьей во франко-английском споре. Первый консул заявил, что доверяет объективности царя и желает, чтобы его арбитраж был «как можно более неограниченный». Речь, таким образом, шла не о переговорах, а о том, чтобы Александр выступил третейским судьей и сам постановил, кто и на что имеет право. Англии и Франции оставалось лишь принять этот суд или от него отказаться и продолжить войну.