Битва в кальсонах

Елене было тогда двадцать один год по местному летоисчислению, а Ганеше – двадцать семь. Именно лето-исчеслению, так как оба они родились летом. И так и продолжали излучать его всю жизнь. Всё пышнее расцветая, с каждым годом, прямо на глазах. Так что продавец продуктового павильона во Владивудстоке, куда они вместе каждый день заходили, чтобы Ганеша мог побаловать Елену свежими фруктами и прочими мелкими вкусняшками, восхищенно глядя на столь совершенно летнюю пару, буквально расцветала на глазах и обслуживала их столь трепетно, словно бы это было для неё честью. Улыбалась им и, вскользь, говорила комплименты. Чтобы им приятнее было найти повод выйти из ближайшего дома, где Ганеша снимал студию, и снова зайти в павильон, покупая продукты и всякую ерунду. И ему было чем порадовать свою красавицу. Ведь Ганеша не так давно пришёл из рейса и мог позволить себе всё, что тут было, скупив за одно посещение весь товар. Продавец своим опытным взглядом это видела по снисходительному выражению его лица, с которым он с недоверчивой улыбкой осматривал её товары. И для того чтобы он купил своей девушке самые лучшие продукты, старалась на все лады. Чуть ли не кланяясь до земли, если бы в это время так вести себя было всё ещё модно. А потому и старалась это показать на общепринятом тогда языке жестов, улыбок и предельно чутких к их запросам взглядов, предлагая им купить самое лучшее, что у ней было. И встречая и провожая их из магазина самыми восторженными взглядами. За пару недель их совместного проживания выработав у себя рефлекс восхищения.

Оставшийся на её лице даже после того, как его Елена отправилась вожатой в детский лагерь с углублённым изучением английского языка. И Ганеша приходил один. Покупая уже не так уж и много товаров, чтобы вызвать у продавца столь роскошное отношение. Словно бы как к зашедшему в её модный и дорогой бутик миллионеру. За новым «Ролексом». И прочими столь же дорогими безделушками. Не зная на что ещё потратить своё богатство. Души. И ей хватало одной его улыбки чтобы вспомнить его и Елену вместе и снова начать ему столь же радушно улыбаться, радуясь от того, что он снова её посетил. И подарил эту радость. За свои столь незначительные уже покупки.

Не удивительно, что Ганеша стал называть свою Елену прекрасной. И тут же в неё влюбился.

Хотя, она понравилась ему сразу же. Ещё в первый же день знакомства, когда ей было восемнадцать. Он зашел к Адлеру и не застал того дома. Елена открыла ему и вышла чтобы именно это и сказать. Войдя с порога Ганеше прямиком в душу. И он тут же понял, что Адлер реально крут! Раз у него такая нереально красивая девушка. В свои восемнадцать лет показавшись ему настолько ослепительной, что с тех пор он Адлеру постоянно завидовал и недоумевал: «Чего же она в нем нашла?» Как потом оказалось – отдельную (от рано умерших родителей) квартиру. И влюбился в Ириду только лишь потому, что та была очень и очень на неё похожа. Хотя и не менее красива. И когда через три года они снова встретились, и Елена пригласила Ганешу, Ганимеда и одну свою чуть менее красивую подружку Милу с забавными еле заметными усиками на пикник на пляже, он сразу же это понял. Глядя на выражение её лица. Будто бы Елена и Ирида были как минимум двоюродными сёстрами. Что ещё больше его к ней привлекло. Отдаваясь гулким эхом любви в его сердце. Которое уже успело о ней забыть. Поняв, что когда он увидел её у Адлера, он влюбился в Елену с первого взгляда, а в Ириду – со второго, после проведённого с ней в одной коммуналке детства. Даже не подозревая о том, что младшая его на пару лет Ирида восхищалась им все эти годы.

Да и – что толку? Ведь он засматривался тогда лишь на сверстниц. Когда вместе с Лысым, Гвоздём и Батоном проводил вечера, беспечно слоняясь по дворам красивых (как им тогда казалось) местных девушек.

Глава3.Тоня

– Привет, – улыбнулся Ганеша Тоне уже через много лет, когда она села на пассажирское сиденье рядом с ним. Уже слегка потасканная жизнью, но всё ещё красивая.

– Привет, а ты кто? – не поняла она.

– Я тот, кто любил тебя все эти годы, – признался Ганеша. – Начиная с того момента, как я с друзьями часто ходил к твоему дому, в котором расположен «Пятьдесят шестой» магазин с лицевой стороны здания. И мы все общались в твоём дворе чуть ли ни каждый день.

И видя, что Тоня зависла и всё ещё не может ему поверить, добавил:

– Ты жила с родителями на первом этаже, а над тобой жила Светка Соколова из класса Гвоздя. В соседнем подъезде на втором этаже жила немка Хелен, на полтора года нас с тобой старше. А в соседнем доме на первом этаже – твоя более высокая и грудастая подруга Таня, с которой я пробовал тогда даже заигрывать, но это продлилось всего-то пару недель. Потому что ей нравился Гвоздь, а мне – ты.

Тоня резко покраснела от неожиданности выпавшего ей на голову, как снег, признания и спросила:

– А ты кто, как тебя зовут?

– Я? Ганеша.

– Нет, не помню, – порывшись в себе, вздохнула Тоня. Совсем как тогда.

– Ну, а Лысого ты помнишь? Ты тогда с ним встречалась.

– Да, его я помню, – оживилась она.