Битва во времени

— Просто не дошли туда, вот и просмотрели, — всё ещё-возбуждённо стал объяснять Лартаяу. — И там дальше — ещё целая система каких-то ходов, тоннелей! Похоже — потайные коммуникации под всем городом. Но что и куда ведёт — не знаю, нигде никаких указателей. Наверно, полагалось знать немногим посвящённым. И только в самом начале есть свет, а дальше — темно. Так что я никуда не заглядывал, а сразу — сюда, к вам…

— И видел начало каких-то тоннелей — и всё? — переспросил Итагаро. — Больше никаких подробностей?

— Нет, почему же? — уточнил Лартаяу. — Там сразу — ещё какой-то ангар, одна из секций открыта, а в ней — автомобиль. И мёртвое тело на пороге. Явно пытался выбраться один, в тайне от всех…

— Значит, и там придётся всё осмотреть, — сказала Фиар. — Вдруг там остались живые люди…

— Ну, я бы этих «особо посвящённых» чиновников искал в последнюю очередь, — не задумываясь, ответил Итагаро. — Хотя верно, вдруг — не только они…

— Но в любом случае это — потом, — ещё прерывисто вздыхая от быстрого подъёма, сказал Лартаяу. — Кстати, сколько времени?

— Час шестьдесят одна, — ответил Талир, почти незаметно во мраке взглянув на часы. — Да я и так вижу — уже астрономические сумерки.

— Ну, я своим обычным зрением, да ещё за такими облаками — не вижу, — ответила Фиар. — И там для всех небо начнёт светлеть минут через 20–30, не раньше. А этот подземный ход… Там точно — никакого живого присутствия?

— По-моему, нет, — неуверенно ответил Лартаяу. — Хотя я же говорю — был там совсем недолго. Заглянул — и сразу обратно…

«Нет, а… действительно? — забеспокоился Джантар, ощутив непонятно с чем связанную тревогу. — Так ли тут всё безопасно? Не хватало ещё, чтобы — оттуда… Хотя… вот именно — что? Или кто?..»

— Герм, подожди! — вдруг громко прошептал Талир, должно быть, увидев движение Герма, стоявшего этажом ниже, прямо над крышей фургона. — Ты что, уже готов начинать? Но мы же сказали: начнём с рассветом!

Джантар, словно не успев завершить начатую мысль, напрягся в ожидании… Неужели — пора?

— Он видит рассвет раньше, чем мы! — спохватилась Фиар. — Не подумали! А это бывает при просветном зрении! И как я сама забыла… У нас в Кильтуме в жреческой школе один врач в особом состоянии видел лучи Эяна ещё до начала сумерек! И Герм их видит так же!..

— Но и я вижу рассвет раньше других… — напомнил Талир. — Хотя — по другой причине… И для меня — пока не рассвет… Неужели Герм видит ещё раньше?

— Но он хоть слышал, как ты говорил, кто собрался на площади? — спросил Джантар. — А то он обычно вне твоего диапазона…

— Мы же проверяли акустику, — ответил Талир. — Шёпот из этого окна — слышен через то. Наверно, фургон так удачно отражает звук. Но главное — нас пока не слышат в толпе… Герм, это потом… — Талир добавил вслух — всё же слыша мысль Герма. — Хотя мы и рассчитывали на такую аудиторию, но это — потом… А сначала — всё, как договорились. Объясним общую ситуацию — а тогда уже соберём специалистов и будем думать, что дальше.

— А это там точно не слышат? — с тревогой спросила Фиар. — Такой громкий шёпот…

— Но толпа — довольно далеко от здания, — подтвердил Талир. — И некоторые, я вижу, переговариваются между собой. А другие — ещё в шоке…

— И нам, наверно, трудно представить — что это для них… — прошептала Фиар. — Не знают всего, что знаем мы…

— Но кто-то из начальства думал спастись бегством через тоннель, — ответил Итагаро. — А рядовые граждане — пусть вымирают…

— Герм всё-таки решил начать из темноты! — снова прервал его Талир. — И уже выходит на крышу фургона!..

Все умолкли в ожидании. Джантар вслушивался в тишину, пытаясь уловить сквозь стук собственного сердца звуки, которые дали бы знать, как Герм перебирался через окно второго этажа на крышу фургона, но ничего не слышал — пока в тишине, как-то мгновенно расколов её, не раздался усиленный мегафоном голос, в первый момент заставивший вздрогнуть:

— Люди! Жители города Тисаюма!

Голос Герма далеко разнесло эхо над площадью — и Джантару передались чувства притихшей потрясённой толпы, готовой внимать, кажется, вовсе небывалому в истории Фархелема: не смутно-уклончивому, как было в подобных случаях прежде, а чёткому вразумительному объяснению того, что поначалу было принято множеством людей за знамение гибели мира. Тем более — прежде в истории не было и такого, чтобы о гибели мира официально объявила правительственная радиостанция…

— Вы все видели, что случилось, какая трагедия постигла ваш город, — продолжал Герм — и мегафон не выдавал оттенков голоса, не позволяя Джантару ощутить его эмоциональное состояние. — А некоторые — и слышали, что сказали им те, кто представлял власть этого мира… Однако — что она сказали вам, что посоветовали? Каяться, предаться самоистязаниям, бежать в храмы замаливать грехи — каждому за себя, бросив всё и всех на произвол судьбы? И тем самым — заслужить себе некую лучшую участь после того, как рухнет этот мир?

Сказав это, Герм сделал короткую паузу. Джантар прислушался, ожидая в ответ какого-то звука из толпы — но там, на площади, всё замерло в тяжёлом глухом оцепенении.