Битва за Берлин. В воспоминаниях очевидцев. 1944-1945

Тогда Верховное главнокомандование, еще раз проанализировав как военное, так и политическое положение, пришло к решению начать Берлинскую операцию не позднее 16 апреля одновременно силами двух фронтов [1-го Белорусского и 1-го Украинского].

В начале апреля маршала Конева и меня вызвали в Ставку Верховного Главнокомандования, чтобы мы смогли получить приказы о наступлении на столицу Германии».

Конев:

«Мы работали над нашими планами чуть больше одного дня. Жуков уже четко представлял, как будет действовать. И я раньше уже тоже прикидывал, как смогу перегруппировать основные силы 1-го Украинского фронта и перебросить их с юга в направлении на Берлин.

В Генеральном штабе мы оба разрабатывали наши планы раздельно, но те вопросы, которые требовали совместного решения, мы обсуждали в присутствии ведущих сотрудников Генерального штаба. Разумеется, здесь не обсуждались детали, а лишь вопросы теоретической важности, такие как главные направления наступления, временное разграничение операции и ее начало. Последнее особенно беспокоило нас.

Из вопроса Сталина, кто будет брать Берлин, а также благодаря информации о том, что союзники сами задумываются о взятии Берлина, нам было ясно, что начинать Берлинскую операцию нужно было как можно раньше. Я часто разговаривал об этом с Жуковым. Основная часть его войск уже была готова к наступлению, чего нельзя было сказать о моем фронте. Я только что успешно завершил операцию в Верхней Силезии, и большая часть моих войск все еще была сосредоточена на южном фланге моего фронта. Таким образом, мне предстояло провести быструю перегруппировку войск.

Утром 3 апреля мы явились с готовыми планами в Ставку Верховного Главнокомандования. Сначала обсуждался план 1-го Белорусского фронта [Жуков]. Он не вызвал у Сталина особых возражений. Затем началось обсуждение моего плана; и он был выслушан без особых замечаний».

Из рассказа Жукова следует, что Конев должен вступить в битву за Берлин только в том случае, если бы этого потребовала сложившаяся обстановка: «Во время совещания у Верховного главнокомандующего Сталин дал Коневу следующее указание: если противник остановит наступление 1-го Белорусского фронта к востоку от Берлина, тогда он должен будет со своим 1-м Украинским фронтом атаковать Берлин с юга».

Конев:

«Особое внимание мы уделили вопросу начала предстоящей операции. Я предложил такой срок, который с учетом передислокации представлял для нашего фронта максимальную нагрузку.

Что касалось срока начала операции, Сталин был с нами согласен. Я обратился к нему с просьбой предоставить в распоряжение моего 1-го Украинского фронта резервы. <…> Он согласился: «Поскольку на Балтике и в Восточной Пруссии линии фронта существенно сократились, я могу передать вам две общевойсковые армии, 28-ю и 31-ю».

Я сразу прикинул, успеют ли эти армии своевременно прибыть к нам. Результат оказался отрицательным: железная дорога была не в состоянии своевременно осуществить эту передислокацию войск. Тогда я предложил начать наступление имеющимися силами. Мое предложение было принято, а датой начала крупномасштабного наступления на Берлин было определено 16 апреля.

После того как планы были одобрены, огласили разработанные вместе с Генеральным штабом директивы для обоих фронтов. <…>

В них говорилось:

Берлин должен был взять 1-й Белорусский фронт.

1-й Украинский фронт получил задание разгромить противника в районе Котбуса, южнее Берлина. Согласно планам мы должны были наступать на запад и на северо-запад и на десятый – двенадцатый день операции обязаны были достичь района Белитц-Виттенберг (ныне Лютерштадт-Виттенберг. – Ред.), то есть должны были выйти к Эльбе южнее и юго-западнее Берлина. <…>

Таким образом, задача 1-го Украинского фронта заключалась в том, чтобы наступать южнее Берлина и оказать помощь 1-му Белорусскому фронту при взятии столицы Германии, прорвать фронт германо-фашистских войск и соединиться с американцами».

Конев, честолюбивый как никогда, хотел, чтобы его фронт принял более активное участие в Берлинской операции. И хотя он знал, что любимец Сталина, маршал Жуков, уже выбран для захвата гитлеровской столицы, он не терял надежды переубедить Верховного главнокомандующего относительно участия 1-го Украинского фронта в Берлинской операции. Генерал Штеменко, который присутствовал на этом совещании в Кремле, пишет:

«На следующий день, 1 апреля 1945 года, план Берлинской операции обсуждался в Ставке. Было подробно доложено об обстановке на фронтах, о действиях союзников, их замыслах. Сталин сделал отсюда вывод, что Берлин мы должны взять в кратчайший срок: начинать операцию нужно не позже 16 апреля и все закончить в течение 12–15 дней. Командующие обоими фронтами [Жуков и Конев] с этим согласились и заверили Ставку, что войска будут готовы вовремя.