Битва за хаос

Все вышерассмотренные варианты — стабильные. Однако если он увлечен, то возможны гораздо более интересные явления. Вспомним, что еще Ломброзо установил четкую связь между гениальностью и бессознательным состоянием человека, проще говоря, между гениальностью и психической ненормальностью. Из его концепции следует, что переход в гении сопровождается нарушениями функционирования мозга, что выражается, в мягко говоря, странных поступках этих самых гениев. Нет, он сам признает что среди гениев есть и нормальные, но всё же это исключение, а не правило. Свою книгу он назвал «Гениальность и Помешательство». Но что такое гениальность? Гениальность — это высочайшая упорядоченность мышления в определенном классе вопросов. Гениальность — это порядок. А помешательство — хаос. На нашем рисунке, область хаоса, область неопределенности, — полукубическая парабола являющаяся проекцией «сборки». Она на нижней плоскости закрашена точками. И если гений попадает в нее по пути «B», т. е. мимо бифуркации, он — идеальный гений. Если его путь все же лежит через «хаос», то степень его ненормальности определяется тем, насколько его траектория ближе от траектории «A» к траектории «B». Но сколько было нормальных гениев? Ломброзо называет всего пять (!) человек.[313] Остальные — через «хаос». Так что может быть первый путь идеален, но реален как раз второй. И с этим остается только считаться.

Уменьшение энтропии — действие, которое мы отнесли к «функции Бога». Можно выпить, при условии, что ты всегда знаешь что можешь совершенно спокойно больше никогда в жизни этого не делать. Можно покурить травки, иногда, если это нужно для дела, при этом не впадая в зависимость, ибо зависимость — это слабость, а слабость имеет следствием бесконтрольное повышение энтропии. Подобные рассуждения можно провести для любого нашего действия. «Если воля и чувство автономии хорошо развиты, то он может расслабиться и оставить место для прихоти, спонтанности, выражения аффекта и т. д. Иными словами, хорошо владеющий собой человек может позволить себе расслабиться, не ожидая ужасных последствий. Кроме того, у обычного человека воля функционирует гладко, без сбоев и не требует постоянного сознательного контроля и особого напряжения, а детское упрямство развивается у взрослого в возможность делать с собой то, что он сочтет нужным». Так писал Давид Шапиро в своей книге «Невротические Стили».[314] Правда, он не сказал, какой процент составляют подобные «обычные люди». Одновременно отметим, что регулирование собственной внутренней энтропии, это все-таки не цель, а средство к достижению цели. Святые тоже ее регулируют, но вряд ли их можно назвать совершенными и тем более мало кто хотел бы на них походить. Состояние низкоэнтропийных святых — полное энтропийное равновесие, «тепловая смерть», остановка в развитии. Поэтому Шапиро предупреждает об опасности подмены цели средством (т. е. избыточным внутренним регулированием).

«Компульсивный человек живет в состоянии постоянного волевого напряжения. /…/ Обычно воля означает выбор и целенаправленность действия; у компульсивного человека она принимает форму сознательного контроля каждого действия, становится постоянно давящим и направляющим надсмотрщиком, пытающимся, как это ни странно звучит, управлять даже желаниями и эмоциями человека. Такие люди «усилием воли» заставляют себя мстить. Каждое действие, каждое движение перегружено сознательным решением. Они до того упрямы, что не только не позволяют другим вмешиваться в выбранный план действий, но не позволяют вмешиваться и себе. Воля, обычно направленная на удовлетворение желаний человека, у них исказилась до того, что стала доминировать над желаниями и даже ими управлять. В данном случае импульс не инициирует первую стадию волевого решения, а становится его врагом. Для этих людей импульс или желание являются всего лишь искушением, способным испортить их решимость, прерывающим их деятельность, вмешивающимся в то, что они «должны» хотеть делать, или угрожающим».

Именно по этим схемам сходят с ума на религиозной почве или скатываются в фанатическое обожествление какого-нибудь социального проекта, т. е. появляются политические экстремисты. И первые и вторые — ненормальны, у них «обряд» подменил суть. Хотя в науке и в исследовательской деятельности вообще, такой «оголтелый» подход часто позволяет докопаться до еще никому не известных явлений, радикально изменив представления человечества, но после этого сами ученые часто впадают в утопию, переоценивая значение собственных открытий. Многие самые выдающиеся умы обладали совершенно несносным характером. Ломброзо специально констатировал болезненную уязвимость гениев. А причина все та же — высокая внутренняя самоорганизация не допускающая постороннего вмешательства.