Битва за Ленинград

В настоящее время погода у нас установилась теплая, солнце уже пригревает, и снег стал поддаваться влиянию солнечных лучей. Наступает снова весна, снова как-то вспоминается молодость, жизнь в деревне, развлечения молодости и так далее. Все это прекрасное откладываю в дальний ящик. В первую очередь теперь только думаем, как бы больше уничтожить поганой немчуры, которая отняла все эти права у нас, молодежи. Конечно, это временное явление, отнять те права, которые мы имели и имеем, у нас никто не отнимет, ибо мы тверды, упорны и плохо поддаемся грязным фрицам…»[105]

Вот это вот простое, безграмотное «снег стал поддаваться влиянию солнечных лучей»… Откуда это? Как родилось в его голове? Зачем сложилось в слова? Так коряво, бесхитростно и так… волшебно, что ли.

В первый день наступления Волховского фронта, 27 августа, небольшой участок между наблюдательным пунктом и огневой позицией 265-й дивизии подвергался сильному обстрелу. Тонкий провод часто рвали мины и снаряды. Наблюдал за линией и исправлял повреждения связист Богатов. Вместе с пехотой он шел вперед. За работой, когда нужно было связать концы порванного провода, 23-летнего парня нашла вражеская пуля. Он был смертельно ранен. У комсомольца уже не было сил срастить концы провода, но у него хватило воли на то, чтобы не выпустить их из рук. Так он и умер, держа в руках концы провода. Он был мертв, но связь жила. По телефонным проводам, через коченеющее тело Богатова летели команды артиллеристам, и они вели огонь по врагу[106].

В начале октября все было кончено.

Вновь слово Э. фон Манштейну: «Ко 2 октября, таким образом, удалось закончить бои в котле. Со стороны противника в этом сражении участвовала 2-я ударная армия, состоявшая не менее чем из 16 стрелковых дивизий, 9 стрелковых бригад и 5 танковых бригад. Из них в котле было уничтожено 1 стрелковых дивизий, 6 стрелковых бригад и 4 танковые бригады. Другие соединения понесли огромные потери во время безуспешных атак с целью деблокирования окруженных сил. Нами было захвачено 12 000 пленных, противник потерял свыше 300 орудий, 500 минометов и 244 танка. Потери противника убитыми во много раз превышали число захваченных пленных.

Если задача по восстановлению положения на восточном участке фронта 18-й армии и была выполнена, то все же дивизии нашей армии понесли значительные потери. Вместе с тем была израсходована значительная часть боеприпасов, предназначавшихся для наступления на Ленинград. Поэтому о скором проведении наступления не могло быть и речи. Между тем Гитлер все еще не хотел расстаться с намерением овладеть Ленинградом. Правда, он готов был ограничить задачи наступления, что, естественно, не привело бы к окончательной ликвидации этого фронта, а к этой ликвидации в конце концов все сводилось. Напротив, штаб 11-й армии считал, что нельзя приступать к операции против Ленинграда, не пополнив наши силы и вообще не имея достаточного количества сил. За обсуждением этих вопросов и составлением все новых планов прошел октябрь»[107].

Потери немцев с 28 августа по 30 сентября составили: 671 офицер и 25 265 унтер-офицеров и рядовых. Из этого числа 172 офицера и 4721 солдат были убиты. Безвозвратные потери Волховского фронта составили 40 085 человек. И это без учета весьма чувствительного урона, понесенного Ленинградским фронтом в ходе форсирования Невы и захвата плацдармов в районе Дубровки и Анненского…

Безвозвратные потери практически 1 к 10. Поэтому говорить о задаче «перемалывания живой силы противника» по меньшей мере цинично. Тем не менее наступление немцев на Ленинград было сорвано. Город продолжал жить и трудиться. И пока немецкое командование спорило о пополнении, Говоров в конце октября 1942 года приступил к разработке новой наступательной операции по прорыву блокады Ленинграда, получившей кодовое название «Искра».

После завершения боев в районе Невской Дубровки Говоров дал указание штабу фронта составить подробное описание боевых действий при форсировании Невы и сражении на плацдарме. Меньше всего он думал о том, чтобы облегчить труд историков: он просто хотел, как писал Б. В. Бычевский, «поглубже вникнуть в многообразный процесс сложной формы боя на этом возможном в будущем направлении прорыва блокады». Ведь другого операционного направления для прорыва не предвиделось… Это описание, где хронологически по дням, временами по часам, раскрывались и удачи, и неудачи всех родов войск, «можно было видеть у него на столе до самого прорыва блокады в январе 1943 года».

Очевидным для Говорова стало одно: форсировать Неву в летне-осенний период бесполезно. Слишком мало переправочных средств, все плацдармы у немцев пристреляны по метрам, скрытно сосредоточить войска, а главное — паромы, лодки и понтонные мосты крайне проблематично. Если добавить к этому абсолютное господство немцев в воздухе, то можно было назвать левый берег Невы неприступным. Надо было ждать зимы, готовить войска к прорыву блокады, когда встанет лед. А готовить было непросто.