Битва за любовь

Элис задавал этот вопрос не менее тысячи раз, и каждый раз в его голосе звучала надежда, что я передумаю.

— Уверена.

— Тогда еще раз посмотрим на карту, — сказал оборотень.

Он бережно развернул листок и разгладил его. На нем была изображена линия, похожая на молнию. Я видела этот неумелый рисунок и знала наизусть, что он означает.

— Двести шагов вперед, потом пять шагов назад, — начал монотонно бубнить Эллис. — Потом три шага влево и снова пятьдесят шагов прямо. Двадцать шагов назад…

— Я все помню, Элис.

— Нет, мы должны еще раз повторить. Никогда не знаешь, что случится на тропе. Я должен быть уверен, что вы все запомнили.

Сейчас шутливый и беззаботный лис был серьезен. Он не успокоился, пока не проговорил число шагов от начала и до конца.

— Для каждого путь выглядит по-своему. То, что для меня будет лесом, для Хока может быть пустыней. Возможно, мы не будем видеть друг друга. Кто знает. Остается считать шаги.

— Я понимаю, Элис, — снова заверила я. — Нельзя паниковать и убегать, нельзя шуметь, нужно следить в оба. У меня есть точно такая же карта. И я выучила количество шагов. Я готова, правда.

— К этому нельзя быть готовым, — важно изрек Хок.

— Хок, я готова! Я сегодня простилась с сыном. Оторвала его от себя и передала Терезе. Я ушла из замка, слыша, как он плачет и зовет меня. Поверь, я готова, как никто. И должна вернуться обратно. С Мораном, — отрезала я.

Великан склонил голову.

— Да, простите, хозяйка. Тяжелую ношу вы на себя взвалили. — Он порылся за пазухой и извлек свою галку. — Возьмите ее с собой. Она сослужит вам службу. Вы будете среди врагов, и вам пригодятся глаза и уши, чтобы знать об их планах.

— О, Хок, спасибо тебе!

Я бережно убрала птицу к себе в карман. Должно быть, великану нелегко далось это решение.

— Я ценю твою преданность и отблагодарю с лихвой.

Элис тем временем достал плотную повязку.

— Позвольте…

Он завязал мне глаза.

— А теперь подождите, я обернусь…

Запахло псиной и кровью, послышался легкий скулеж, а потом моей руки коснулись когти.

— Обопритесь на Элиса, хозяйка, — пробасил Хок. — Вдохните поглубже. Мы выдвигаемся.

Пальцы погрузились в густой плотный мех. Оборотень повел меня вперед. Под ногами была все та же дорога. Не так далеко мы ушли от замка. Я слышала шум реки.

— Сейчас мы встанем на тропу, — тихо сказал Хок.

Рядом раздалось рычание. Как мне показалось, оборотень подтверждал сказанное великаном.

Я едва не споткнулась о кочку и неосознанно коснулась повязки.

— Нет, еще нельзя, — остановил меня Элис, речь давалась ему нелегко. — Доверьтесь…

Вскоре я приноровилась к шагу оборотня и привыкла к его поддержке. Мир наполнился незнакомыми шорохами, загадочным треском. Трудно идти, когда ничего не видишь, но вскоре мы остановились, и меня избавили от повязки.

Такого я не ожидала. Мы стояли посреди болота, на узкой тропке. Воздух наполняли ядовитые зеленоватые испарения. Под ногами чавкало и хлюпало. По трясине, словно ковром затянутой зелеными водорослями, временами пробегала рябь. Тут и там из воды и на крошечных островках твердой почвы торчали хлипкие, искореженные деревца. Гиблое место, нехорошее.

Элис являл собой странное зрелище: уже не вполне человек, но еще и не зверь. Уши у него заострились, тело покрывал мех, но не было пугающей пасти. Он приложил палец к губам, напоминая, что необходимо соблюдать молчание. Мы медленно двинулись вперед. Оборотень шел очень осторожно, часто останавливался, принюхивался. Мы возвращались, резко сворачивали, и все в совершенной тишине.

Я изо всех сил старалась считать шаги. При малейшем неверном движении ноги проваливались по щиколотку. Но все было не так плохо. Да, идти пешком тяжело, но, судя по рассказам, могло быть гораздо хуже.

Хок тронул меня за плечо и передал тяжелую фляжку. Я пригубила воды и в то же мгновение услышала голос, он настойчиво звал меня:

— Мамочка! Мамочка! Вернись.

Я едва не обернулась, но вовремя вспомнила наказ. Это не Варрен, он не может быть здесь. Он сейчас с Терезой, нянями и служанками под защитой крепких стен замка. Нет, невозможно.

— Ма-а-амочка!

А после раздался крик, полный ужасной муки.

Я закрыла глаза и продолжала упорно следовать за оборотнем.

— Помоги мне! Мамочка!

Этот отчаянный призыв заставил меня вздрогнуть оступиться. Казалось, я встаю на твердую кочку, но почувствовала, как падаю вниз. Я бы провалилась, если бы не Хок, который поймал и поддержал.

А потом я увидела Морана. Он барахтался в трясине, в десятке шагов по дорожке. И был так близко…

Я понимала, что морок испытывает меня на прочность, и отвернулась. Но по щеке скатилась одинокая слезинка.

— Магда, помоги мне. Протяни руку… Я тону!

Голоса, огни, видения… Они показывали мне столь ужасные вещи, что от них могло остановиться сердце. Но вскоре усталость вытеснила любые мысли. На меня навалилось тупое равнодушие ко всему, что происходило вокруг. Легкие горели огнем, холод терзал тело, каждый шаг давался с трудом.

Мы шли уже много часов, но ни разу не остановились, чтобы передохнуть. Да и непонятно, какими опасностями мог грозить даже самый краткий привал.