Битва за любовь

Как ни странно, эта мысль принесла мне облегчение.

Под ногами шуршала солома. В застоявшемся воздухе пахло плесенью, по углам шуршали мыши. Я зажмурилась, чтобы глаза быстрее привыкли к темноте, а потом опустилась на солому.

Ну вот и конец. Что же я наделала! Мой сын… он больше не увидит ни отца, ни мать. Сердце болезненно сжалось. Мне пришлось укусить ладонь, чтобы не закричать от отчаяния. Что с ним теперь будет? И почему я не осталась в замке… Я потеряла все.

Я изо всех сил старалась успокоиться, но мысли о Варрене оказались хуже самой изощренной пытки. Слезы текли по щекам, и безысходная тоска сковала все тело. Я потеряла счет времени, балансируя на границе бреда и яви. А может, мне удалось забыться зыбким сном.

Вдруг громко лязгнули запоры, и в камеру вошел охранник. Сжавшись в углу, я подняла ладонь, заслоняя воспаленные глаза от света магического светильника.

— Повезло тебе сегодня, красотка, — со смешком произнес он. — Не иначе как сама Светлейшая за тебя заступилась. Выходи.

Ноги плохо слушались. Я дрожала от страха и волнения, но вышла из камеры.

Мой конвоир больше напоминал медведя, чем человека. На лице, заросшем густой курчавой бородой, поблескивали маленькие глазки.

— А ведь уже получили приказ о твоем переводе на нижний этаж, — пробасил он. — Еще немного, и отправили бы тебя в одиночку. Мясца на твоих косточках совсем немного, так что крысы быстро бы справились. Через денек-другой от тебя мало бы что осталось.

Он захохотал.

— Куда вы меня ведете? — спросила я и не узнала свой голос. Во рту пересохло, отчаянно хотелось пить.

— Говорю ж, счастливый день у тебя. О чем все девицы мечтают, а?

Он игриво подмигнул мне и подтолкнул вперед.

Тюремщик привел меня в караулку, где другие охранники и несколько магов резались в кости.

— Тьма тебя разбери, Пат! Ты жулишь! Магией толкаешь кости! — багровея, взревел один.

— Спокойно. Мне просто сегодня везет. — Маг сгреб мелкие монетки.

Играющие ненадолго оторвались от игры.

— Это она? — спросил маг, который только что выиграл.

Он развязал кожаный мешочек и сложил туда деньги.

Мой провожатый кивнул. Теперь меня рассматривали с большим интересом.

— Хм… странно. Она соблазнила Рикарда Тана? Ради нее он рисковал жизнью? Пф-ф-ф, — маг издал неприличный звук. — Она даже не красива. Чем она его пленила?

— Может, у нее есть таланты, — усмехнулся другой. — А то, что глаз с пеленой… так вам, магам, такое по вкусу.

— Э, нет, — протянул Пат. — Если меня спросить…

— А тебя не спрашивают, — осадил его мой провожатый.

Похоже, он был здесь за главного.

— Не больно-то языком мели, особенно когда дело не твоего разумения.

Но несмотря на предостережение, Пат отпустил еще несколько уничижительных замечаний. Я поймала свое отражение в оконном стекле. Светлые и темные силы, на кого я похожа! Волосы растрепаны и топорщатся в разные стороны, покрасневшие от слез глаза опухли и лихорадочно блестят, щеки в грязных разводах, под ногтями грязь, а на платье и фартук лучше вообще не смотреть.

Вскоре за мной явились. Судя по всему, те же маги, что преследовали нас от лечебницы.

— Вот служба, — разулыбался Пат — то привези, то опять забери. Гоняют почем зря…

Он осекся под тяжелым, как чугунная плита, взглядом мага и как будто бы уменьшился.

* * *

Меньше всего я ожидала увидеть Клеа, но это она встретила меня около портала. В пышном платье небесно-голубого цвета, расшитом серебряным шитьем, в высокой прическе — малая тиара, усыпанная драгоценными камнями.

— Магда, — сказала она, — рада встрече, моя дорогая подруга! Я бы тебя обняла, но ты как будто валялась на земле.

Она вытащила у меня из волос соломинку. Клеа неуловимо изменилась за то время, что мы не виделись, но после бессонной ночи я не могла понять, как именно.

— Очень жаль, что ты мне не написала, что вернулась из… — Принцесса сделала паузу. — Тогда многих неприятностей можно было бы избежать. Я как узнала, сразу же велела послать за тобой.

Она продолжала оживленно болтать, а мне показалось, что я сплю и это все причудливый сон, вызванный игрой моего воображения. Перемена была слишком разительна: от мрачной камеры — к блестящему убранству дворца. Мои туфли оставили грязные следы на сверкающем белоснежном мраморе. В окружении позолоты, бархата и парадных портретов мой вид был совершенно неуместным.

— Как только мы уладим некоторые формальности, ты снова будешь выполнять обязанности моей фрейлины, — продолжила Клеа.

— Вы можете идти, — строго приказала она солдатам, — я хочу поговорить с госпожой Кас наедине.

Но маги не сдвинулись с места.

— Ваше светлейшество, ваш родитель приказал не спускать с Магды Кас глаз, пока не свершится обряд.

— Ты смеешь мне перечить, — прошипела Клеа. — Моего слова достаточно! Она пойдет со мной, и вы не будете мешать нашему разговору.

— Сожалею, ваше светлейшество, но это невозможно. Мы должны видеть госпожу Кас все время.

— Тогда отойдите подальше. Вы же, надеюсь, не жалуетесь на зрение?

— Нет, ваше светлейшество, не жалуемся.

Маг испытывал раздражение, но хорошо это скрывал. Он кивнул второму, и они отошли на почтительное расстояние.