Битва за Лукоморье. Книга II

Радей был искренне рад видеть подругу детства, тем более что выросла Василиса красавицей несказанной, оставшись при этом умницей. И волшебник, поймав ее умоляющий взгляд, почувствовал, что тонет в глуби этих зеленовато-золотистых омутов…

Но быстро взял себя в руки и понял, что надо бы кое-что объяснить. По-мужски:

– Я дам, не жалко, – принялся он вразумлять подругу, – только как ты это себе представляешь? Поднесешь ты ему рубаху – на, мол, муженек, будешь сильным и отважным! А он и подумает: «Не любит меня жена, презирает да жалеет: слабосильный я, вот она и намекнула, что ей посильнее муж нужен». Я бы точно обиделся и не принял такого дара.

Василиса секунду смотрела на него, потом ее глаза налились слезами:

– Вот вечно ты все испортишь, негодный! Хотя да, конечно, правда твоя, так прямо, в лоб нельзя… Гордости да гонору у Желана предостаточно, иначе и не задумывался бы о своем несовершенстве, не страдал бы, а сидел на печи да ел калачи.

Она откинулась на спинку, задумчиво глянула вдаль, и вдруг лицо озарилось лукавой улыбкой.

– А, я знаю, я придумала! – слезы тут же высохли, Василиса, как в былые времена, радостно подпрыгнула на месте: – Я подстрою, чтобы он эту рубаху сам нашел! Ну, пошлю его какую-то мою прихоть исполнить, да хоть персиков средь зимы достать или перышко жар-птицы для нового убора, а там уж подложу в нужном месте чудо-рубаху, он и не поймет ничего!

Другой бы, глядя, как радуется подруга, промолчал, но Радей прекрасно знал, что горькая правда лучше сладкой лжи, и хитроумную Василису надо бы спустить с небес на землю. Опыт подсказывал, что лучше проговорить все сразу, чтобы чаянья названой сестренки не вылились в глубочайшее разочарование.

– Слушай, может твой план сработать, не спорю. – Радей чуть замешкался, решаясь на серьезный разговор. – Да только ты же сама знаешь – зачарованные предметы способны влиять на своих владельцев и даже менять их суть. Что, как Желан, ощутив в себе силу богатырскую, захочет ее тут же испробовать? И ладно, коли на ристалище в столице, а если отправится в дальний поход славы искать? Готова ты с мужем на десяток лет расстаться? А коли стукнет ему в голову дурь, именуемая удалью молодецкой? Скольких ни встречал богатырей, все они малость на чем-то повернутые, уж поверь. Не сидится им спокойно, вечно ищут приключений и болячек на свое тыльное место. Вот как этот, сегодняшний, который полез, куда не просили.

– Ох, – голос Василисы дрогнул. – Опять ты все испортил. Что же мне делать?

Сейчас она выглядела настолько беззащитной, что так и тянуло ее обнять и укрыть от невзгод, но Радей лишь развел руками.

– Тут я не советчик, посоветуйся с кем постарше. Да хоть с матушкой твоей. Тетя Первуна и чародейка опытная, и женщина мудрая.

– С мамой… – похоже, царевна была разочарована. – Не знаю… Она теперь редко со мной общается, все какими-то своими делами занята. Иногда мне кажется, что она забывает о моем существовании, будто я – ее прошлое. Мы с ней становимся такими чужими… Ох, Радей, как я иногда хочу вернуться в то время, когда мы с тобой по лесам бегали, свободные и счастливые. Тогда все было понятно и ясно!

– Нельзя дважды войти в одну и ту же воду. Это не я, один древний мудрец сказал, – наставительно изрек Радей, за что и получил по уху свернутой в трубочку салфеткой.

– Ладно, я посоветуюсь, но рубаху все же дай!

– Ну, ты настырная, нипочем не отступишь, – легко сдался чародей. – Ладно, пошли, сама выберешь.

Едва зайдя в пещеру, Радей остановился, не веря своим глазам. В его жилище теперь царил полный порядок: все вещи стояли на своих местах, откуда-то появилось несколько полок с расставленными на них сосудами и ретортами, на полу лежали звериные шкуры и пестрые половики, пахло свежестью и душистыми листьями аира. Довольная Нежаня давала разгрёбам Тишке и Потапу последние наставления, познайка Акакий складывал аккуратными стопочками записи и книги, Пафнутий домывал тонкую изящную посуду, которую по-прежнему остерегался доверить неуклюжим разгрёбам. По всей пещере сновали мамки-няньки, стирая последние следы паутины и пыли.

– Вот это да! – не удержался от восхищенного выдоха Радей.

Нежаня же гордо взвилась к самому своду пещеры, но тут же спустилась и пристроилась за плечом Василисы:

– Ну как? Все ли ладно, моя звездочка?

– Спасибо, нянюшка, и вам, работнички, спасибо, – Василиса поклонилась разгрёбам, познайкам и своим верным служкам. – Теперь остается поддерживать порядок, даже если хозяин ваш о нем позабудет, – она лукаво посмотрела на Радея, а тот смущенно потупился.

* * *

Чародей подошел к огромному сундуку в самом дальнем углу.

– Выбирай любую! – велел он, откидывая крышку.

Василиса с любопытством заглянула в хранилище чудесных изделий. Рубашки как рубашки. Неприглядные на вид косоворотки, из грубой сермяги, с толстыми швами, даже без вышивки. Однако и на расстоянии чувствовалась исходящая от них магическая сила. Царевна придирчиво осмотрела несколько, наконец решилась, набросила одну на себя – и охнула.