Битва за настоящую разумность

Конечно, в земных радио- и телепередачах мы часто слышали о цветах и знали их названия, но совершенно не воспринимали и не понимали действительного смысла этого. Мы, участники экспедиции «Окраина-5», при подготовке к путешествию решили, что очень похожие на нас аборигены исповедуют некую религию, культ цветного бога, у которого то три, то семь лиц, а то и больше, каждое своего «цвета». Мы считали, что аборигены обожествляют буквально каждую деталь узоров и многие предметы, связывая с ними одно из мистических лиц бога цвета. Краске мы ошибочно придавали функцию чего-то типа вашей святой воды, только очень липкой, и считали, что при подборе предметов и нанесении узоров люди действуют по неким мистическим правилам сочетания лиц цветного бога, по типу алхимии или астрологии. В составе нашей экспедиции, к сожалению, не было специалистов, которые смогли бы разоблачить эту «теорию».

Сейчас я очень хорошо понимаю, что у землян эти наши «высокоученые» рассуждения могут вызвать только смех. Смейтесь громче, люди, один из самых лучших эмобукетов в мире порождается добрым смехом, рассеивающим вражду и заблуждения разума! А тогда я решил, что мои волосы как-то нарушают религиозные чувства землян в данной местности в отношении их понимания местных ликов цветного бога, а в таких ситуациях всегда лучше сразу, прямым вопросом, выяснить, в чем дело. Поэтому я сказал, что пришелец и не понимаю, что не так с моим «цветом». Я не мог и подумать, что этими словами окончательно раскрываюсь, и что по цвету моих волос и лица и очень многозначному слову «пришелец» любой землянин тут же заподозрит истину!

Когда я почувствовал нестерпимо сильный, отвратительный запах Фединого страха, я понял, что окончательно раскрыт – именно как инопланетник, а не просто как приезжий из отдаленного уголка Земли. У нас, на Альтаире, так вонять считается просто неприличным, соответствующему управлению эмоциями и особенно химоэмофоном мы обучаемся в самом раннем возрасте. Взрослые альтаирцы пользуются подобным эмофоном, только чтобы умышленно нанести оскорбление, чего мы давно и довольно успешно научились избегать в нашем обществе, для нас подобная эмовонь – это в какой-то мере аналог ваших «непечатных» выражений. Поэтому я сделал ему замечание, которое, по сравнению с силой его вони, видилось мне более чем корректным. На земном языке нечто аналогичное можно было бы выразить словами «Да не ругайся на всю округу так громко и неприлично! Веди себя потише!»

Федя ответил, с моей точки зрения, довольно резко, начал злиться, и я начал терять ясность мысли от почти невыносимого эмозапаха и едва сдерживаемых чувств от, как мне тогда показалось, чудовищного, неспровоцированного словесного оскорбления, сказанного мне в ответ. Для меня не было никакой возможности понять, что замечательная фраза «как умею, так и воняю», которая по всем земным и альтаирским меркам тянет на «отлично» за юмор и находчивость, была простым отражением назад моего же собственного, дикого для Феди, непонятного упрека вообще непонятно в чем! Ведь мое заявление «вонять страхом» было для Феди примерно тем же, чем для меня его «волосы зеленого цвета». Однако для культуры альтаира его заявления вместе с эмофоном можно было трактовать только однозначно – как дерзость и явное умышленное оскорбление, все равно как если бы землянин – в примере выше – грубо ответил бы «Пошел на …! Не учи меня, как материться! Я орал бы еще громче, да не могу!»

Это всё взятое вместе – сверхнаглое, по моим ошибочным представлениям, поведение Феди, его эмовонь, адская смесь из миазмов страха и злости, которая давно уже изжита на Альтаире, где так эмонируют разве что грудные дети, лишь подтверждало исходную неверную посылку, что предо мной – совсем некультурный Альтаирец. Я обдумывал тактику дальнейшего поведения, сдерживая понятное каждому Альтаирцу желание телепатически умиротворить Федю, и безуспешно пытаясь понять, что мог бы означать конец его фразы о том, что я не различаю цвета.

И вдруг эмовонь внезапно исчезла, и я смог мыслить гораздо яснее. Запахи, особенно такие сильные, мгновенно не улетучиваются, и это однозначно свидетельствовало, что я только что был в бессознательном состоянии, был беспомощен и полностью зависел от Феди! Посмотрев на него и увидев протянутую руку, я успокоился, не обнаружив ничего угрожающего.

Только теперь я смог собрать и переосмыслить заново всю информацию: предыдущее высказывание Феди по поводу его нечувствительности к запаху эмоций и моей неспособности видеть цвета, наши наивные «расшифровки цветной религии», и замечания техников по поводу земного радио. То, что Федя в разговоре ни разу не использовал частот, не воспроизводимых земным радио, стало той каплей, которая прорвала покров заблуждения, я наконец понял, что мы не генетические родственники землянам, а удивительно, до невероятия схожие, но совсем неродственные расы.