Битва за прокат. Как легендарные франшизы убивают оригинальность в Голливуде

Разве смогла бы «Чудо-женщина» инициировать общенациональный разговор о представительстве женщин в культуре, а «Прочь» – заставить всех обсуждать пересечение фильма ужасов и жизненного опыта афроамериканцев, если бы мы не смогли посмотреть один и тот же фильм одновременно? Возможно, эти картины постигла бы та же участь, что и «Машину войны» Брэда Питта, чей дебют на Netflix был настолько заметным, насколько его вообще мог сделать таковым стриминговый сервис, но оказал не больше влияния на поп-культуру, чем рисунок облаков на небе в ветреный день.

Легко быть пессимистом и решить, что если фильмы станут для нас не больше чем очередным типом контента, то в промежутках между последними сезонами «Ходячих мертвецов» и «Более полного дома» они просто обесценятся, а их репутация больше никогда не восстановится. Но дело в том, что с тех пор как тридцать лет назад по всему миру распространились видеомагнитофоны, кино для большинства людей уже перестало быть синонимом большого экрана. Независимо от того, для какого именно просмотра предназначены фильмы, их уже смотрят по телевизору в гостиной. И что бы ни делали киностудии и кинолюбители, в ближайшие годы этот телевизор заменят портативные гаджеты. Прагматически говоря, золотой век телевидения находится в процессе перехода в золотой век цифрового визуального контента, и фильмы станут его частью.

Традиционная экономика кино, при которой каждая студия стремится быть прибыльной за счет сочетания кассовых сборов, продаж DVD и лицензий на телевидение, будет все больше усложняться. Это, несомненно, дополнительно сузит ассортимент фильмов, которые будут выпускать студии старой школы вроде Sony, до масштабных, громких и финансово безопасных картин о супергероях, а также их сиквелов и спин-оффов.

Но новая экономика кино, в которой двух- и трехчасовые визуальные истории финансируются за счет подписки на видеосервисы, покупки кабельных пакетов и бесплатной доставки продуктов, будет процветать. Руководителям студий, которые будут работать по этой модели, больше не придется зацикливаться, как Эми Паскаль, на том, принесет ли каждый отдельный фильм достаточно прибыли, чтобы удовлетворить ожидания акционеров. Или придумывать смехотворные прогнозы доходов, чтобы оправдать съемку своих любимых фильмов.

Если вы действительно любите кино, вас должно обрадовать, что в скором времени фильмов будет выходить столько же – а скорее всего, даже больше, – чем раньше. И если вы захотите посмотреть их на большом экране, у вас все еще будет такая возможность.

Конечно, если вы собрались на фильм Marvel или на один из его многочисленных «отпрысков» в конкурирующих кинематографических вселенных, это будет сделать намного проще. А вот оригинальные, среднебюджетные или малобюджетные ленты для взрослых будут все чаще появляться в прокате всего на пару недель в нескольких десятках кинотеатров крупных городов.

Большую часть времени мы будем смотреть такие фильмы точно так же, как смотрим телевизор, клипы на YouTube и VR-эксперименты: дома или в дороге.

Терминология, которую мы используем для визуального контента, уже устарела, учитывая, как часто мы смотрим телесериалы совсем не по телевизору и фильмы, которые не оставляют после себя открытых пластиковых упаковок.

Но если фильмы – это не то, на что мы ходим в кинотеатры, тогда что это? Быть может, это, как утверждает Тед Сарандос, просто визуальные истории, которые можно посмотреть за один вечер, а не за несколько, как сериалы? Что ж, если говорить реалистично, то да. Большинство людей уже намного чаще смотрят фильмы дома, чем в кинотеатрах, и чем больший кусок от бизнеса откусят Netflix, Amazon и впоследствии Apple, тем более правдивым будет становиться это утверждение.

И все-таки мне кажется, что мы все потеряем что-то важное, если не сохраним роль кинотеатров как места, в котором сотни людей могут посмотреть одну и ту же историю в одно и то же время, а затем коллективно обсудить ее в контексте культуры. «Прочь» останется отличным фильмом независимо от того, когда и где вы его посмотрите, но он перестанет быть событием, меняющим культуру, если миллионы из нас не будут напуганы, шокированы и спровоцированы им за одни и те же несколько недель.